– Ты закончил с тарелками, половинчик?
Вик так устал за последние восемь дней, что не стал даже поднимать голову. Не стал он и указывать на тот очевидный факт, что если бы он закончил с тарелками, то не стал бы стоять на камбузе с руками по локоть в мыльной воде. За прошедшие дни он отлично изучил лицо Бурды и заранее знал, как тот сейчас выглядит. У кока гномьего корабля было только одно выражение – гнев, приправленный чистой злобой.
Вик достал из ведра последнюю деревянную миску, ополоснул ее в другом ведре, с водой почище, и вытер висевшим на его плече полотенцем. Библиотекарь вешал полотенце на плечо еще до завтрака, но несколько раз менял в течение дня.
– Вот теперь все, – сказал Вик.
На камбузе было довольно темно. Его освещал один-единственный фонарь, заправленный китовым жиром, – большего Бурда во время вечерней уборки не разрешал. От вони чадящего фонаря у библиотекаря щипало в носу. Жир горел далеко не так чисто, как светлячковый сок. Но когда Вик предложил использовать вместо китового жира светлячковый сок, хранившийся в трюмах «Одноглазой Пегги», Бурда только рассмеялся, а за ним еще несколько пиратов и Криттер. Оказалось, что за пределами Рассветных Пустошей мало где собирали светлячковый сок. Поэтому сок наливали в фонари лишь в особо важных случаях. На трех континентах, вдоль которых плавал пиратский корабль, только богачи освещали таким образом свои дома.
– Тогда давай опорожняй быстрее ведра, – сказал Бурда. – Я бы уже спать лег. Вставать-то рано придется, как всегда.
Вик поставил миску на посудную стойку и проверил, надежно ли эта стойка закреплена. Потом наклонился, схватил ведро с мыльной водой за ручку и потащил его наверх, автоматически подлаживаясь под движение палубы. Халекк сказал Вику, что тот приноровился ходить по кораблю быстрее, чем большинство пиратов, хотя самому библиотекарю и казалось, что это заняло целую вечность.
Бурда сел за один из столов и выпустил клуб дыма. Он зевнул и раздраженно почесался.
– Видал я посудомоек и пошустрее тебя, половинчик.
Может, и так, подумал Вик, но я хоть точно знаю, что утром тарелки будут действительно чистыми. Он прикусил язык, чтобы не сказать это вслух.
– Я над этим работаю.
– Уж постарайся, – проворчал Бурда. – Не могу же я полночи присматривать за тобой, пока ты их моешь, а потом вставать с утра пораньше, чтобы накормить команду как следует.
«Мог бы и помочь с тарелками…» – но этого Вик тоже вслух не сказал. Большие мозолистые руки Бурды двигались на удивление быстро, и он всегда готов был отвесить оплеуху тем, кто умничал у него на камбузе.