Эмбир отвела руки, и пламя вернулось на них.
– Прощай, Вик. – Она повернулась, пробежала по ноку и, не останавливаясь, взлетела. Ее крылья развернулись и вспыхнули пламенем преисподней. Она помчалась во тьму прочь от «Одноглазой Пегги», как огненный снаряд из катапульты.
– Прощайте, принцесса, – крикнул Вик, борясь с застрявшим в горле комом. Он стоял на смотровой площадке, больше не обращая внимания на высоту, и наблюдал за тем, как тускнеет ее свет. Внезапно собственная тоска по дому вызвала у него ощущение вины. У эмбиров не было дома. У них не было даже друг друга или самих себя.
Халекк положил руку ему на плечо.
– Пойдем, малыш. Здесь ты больше ничего не сделаешь.
– Я причинил ей боль, – прошептал Вик. – Я сказал ей, кто она такая. Я напомнил ей о потерянной семье.
– Она забудет, малыш. Через пять минут она не вспомнит даже твоего имени. Если нам повезет, она вообще забудет, что мы тут были.
– Когда я последний раз видел отца, – сказал Вик, – перед тем как я невольно отправился в это путешествие, мы поспорили. Я помогал отцу приводить в порядок набор фонарей, над которым он тогда работал. Ни мы, ни их владелец не знали, откуда они взялись. Но я подумал, что мог бы заглянуть в справочники и выяснить их происхождение. – Вик умолк, не в силах продолжать.
– И что, твоему папаше это не понравилось?
Мерцающий огонек исчез за горизонтом, и Вик внезапно почувствовал себя одиноким, неуверенным и замерзшим.
– Он сказал мне, что не все в жизни можно узнать, что даже библиотекари не могут и не должны знать все. – Он посмотрел на Халекка. – По-моему, он был прав. Ей не надо было знать все то, что я ей сказал.
Халекк почесал подбородок и задумался.
– Знаешь, малыш, если бы ты не знал, кто она такая, и не рассказал бы ей об этом, то вся команда «Одноглазой Пегги» была бы уже мертва. Зло сотворил Предводитель Гоблинов. Ты просто попытался справиться с последствиями этого зла и с тем, что с нами сегодня приключилось.
Вик устремил взгляд к горизонту, невидимому за клубами тумана, окружавшими пиратский корабль.
– А теперь давай поспешим вниз, узнаем, не нужно ли что-нибудь капитану.
Усталый и расстроенный Вик вылез из наблюдательного гнезда и пополз за гномом вниз, боясь, что не удержится на вантах – так дрожали его руки и ноги.
На следующее утро Вика разбудил скрип двери. Лежа в гамаке, он уставился на деревянную палубу над ним. Сквозь иллюминатор прорывались ослепительные лучи солнца.
Солнце? Двеллера охватила паника. Он замахал руками, отчаянно пытаясь откинуть одеяло. Гамак затрясся, и, не успев сообразить, что к чему, Вик с грохотом вывалился на пол.