На экране стонала очередная жертва таксиста, остановившего машину где-то в желтой пустыне среди монументальных кактусов. Таксист сосредоточенно драл ее в зад, похлопывая ладонью по дрожащим ягодицам.
Алекс был прав — чужая рука давала совсем другие ощущения. Алекс частенько сбивался с нужного ритма, порой делал больно, останавливался именно тогда, когда Томми уже был готов кончить, но само впечатление — от вмешательства другого человека в самую интимную зону, вовлеченность его в этот тайный процесс, — делало происходящее нереально возбуждающим. Это не была механическая дрочка «до результата», это было что-то другое, почти настоящий секс, потому что Томми было хорошо всем телом — мышцы приятно сжимались, устало клонилась голова, глаза закрывались, дыхание стало жестким.
В какой-то момент он совсем забыл об Алексе и о том, что должен дрочить другу, а не просто млеть и ерзать по дивану.
И Томми было плевать ровно до того момента, пока он сам не отошел от оргазма, который пришел поздно и долго-долго накатывал волнами, не отпуская его из тисков сладкого безразличия.
Через пять минут на порнуху смотреть не хотелось. Стоны и вопли раздражали. Алекс лениво потирал диван влажной салфеткой.
Томми застегнул джинсы и включил свет. На столе в рваной коробке валялись кусочки пиццы. В комнате держался запах спермы и пота.
Все было мерзким и грязным.
Томми бы сумел быстро забыть этот эпизод, если бы не одно обстоятельство. Через пару дней Карла написала ему короткое: «Как ночные посиделки?»
Сердце сжалось. Она спрашивает не просто так, решил Томми, и не ошибся.
Он не стал отвечать. Сначала набрал Алекса, который охотно взял трубку и, что-то жуя, пробурчал:
— Сейчас, дверь закрою… Ну что у тебя?
— Зачем ты Карле рассказал? — Томми решил сразу прижать Алекса к стенке, без предварительных ласк.
— Я ничего не рассказал, — тут же ответил Алекс. — Я пошутил. Сказал, что ты предлагал подрочить друг другу. Кое-что изменил в сюжете, но… ничего лишнего не ляпнул.
— Митчелл, зачем? — почти простонал Томми.
— Расслабься. Ты же знаешь, что все было иначе. Плюс — самое главное-то я не сдал.
— Да зачем, я тебя спрашиваю?!
— Просто так. Шутка. Это была шутка, Митфорд, расслабься. Она все равно не поверила.
Томми в гневном бессилии смотрел на сообщение Карлы.
— И что мне ей теперь говорить?
— Скажи, что я идиот, и все выдумал.
— Она не поверит! Это, черт тебя возьми, подозрительно! Позвони ей и признайся.
— В чем? — Алекс снова что-то жевал. — Ты точно хочешь, чтобы я во всем признался?
— Да не во всем, а просто…