«Чувствуешь себя героем, мальчик?»
— Меня так воспитали! — закричал Кит, хватая Томми за руки. — С самого детства! Я не виноват! Понимаешь? Томми… Он всегда говорил — так надо… Мне всегда помогало!
«Твой полузащитник получил травму, Кит?»
— Господи, да заткнитесь же!
Томми шевельнулся, сел и осмотрел себя.
— Хогарт, — дрогнувшим голосом проговорил он. — Ты говорил, что я псих?.. Ты мне сказал, что я псих?
Кит повернул голову. Томми смотрел на него с тупым любопытством. Так попугайчики наблюдают за хозяевами сквозь прутики клетки.
— Ты псих, — ответил Кит. — Одежда, мама… Если бы я хотел, то мог бы тебя убить.
Томми опрокинулся на спину. Птахи, потревоженные выстрелом, возвращались на свои места и вскоре закачались на тонких веточках на окраине шумящей рощи.
— Я тебя сейчас очень люблю, — сказал Томми. — У тебя еще четыре патрона, и по этой причине я тебя так люблю, что… вышел бы за тебя замуж. Стокгольмский синдром?
— Не знаю… но если я женюсь и у меня будут дети, я буду душить их в подвале, чтобы они выросли настоящими мужиками. Все, даже девочки.
— А я выращу типов вроде моей мамаши — они будут ходить во все церкви подряд и убивать животных.
Кит слабо улыбнулся.
— Эти четыре патрона… хочешь пострелять?
— Хочу, — сказал Томми и поднялся, опираясь на дрожащие руки. — Вон то дерево будет Бертом Мораном.
— Ты в него сначала попади.
И снова взметнулось птичье облако. Кит положил руку на руку Томми и вместе, одним общим движением, они передернули затвор.
* * *
Кит вернулся домой поздно вечером. Он поставил в гараж «форд», покрытый пылью, осторожно вернул на место карабин — тот занял свое место между обрезом Savage-Springfield и пистолетом TEC-9.
Он медленно шел к крыльцу, сберегая удивительное ощущение — он наконец-то не один. Раньше он смутно подозревал, что ему стоит держаться особняком, никого не впуская в свою жизнь и ни к кому не проявляя интереса.
Сара сказала — тебе нужно обратиться в полицию, Кит.
Это была неправда. Киту не нужна полиция. Но все, кто его окружал, могли думать иначе. Все, кто вокруг него — люди без малейшего понятия о страхе. Они привыкли опираться на закон и не знают, что закон бессилен там, где все совершается правильно.
Сара смирилась. Она приезжает изредка и привозит таблетки, без которых Кит не может спать — это всего лишь бессонница, Кит, ею страдают множество людей.
Таблетки, без которых попытка заснуть оборачивается кошмаром. Это всего лишь кошмары, они всем снятся.
Многие принимают таблетки.
Сара смирилась и больше не подбивает Кита на посещение психиатра, на анонимные звонки в полицию… Она начинает понимать, что все правильно.