– Спасибо, что пришли, – поблагодарил Джонатан преподобного Силвейна. Потому что кто-то ведь должен был сделать это.
– Если с пользой, то я рад, – просто сказал священник.
– Выпьете? – спросил Джонатан.
Его преподобие окинул Джонатана взглядом, в котором читалась привычная осторожность. «Не принимай еды и питья из сомнительных рук», – словно говорили его глаза.
Джонатану было все равно. Адам Силвейн мог бы быть кузеном Эверси, но он среди ночи вскочил с постели и пришел сюда, чтобы помолиться о его сестре. Помогло это или нет, не важно, но Джонатан не мог не предложить такому человеку выпивку.
И более того, он только что мысленно женился на самой неподходящей женщине, разбивая мечты легиона женщин в Пеннироял-Грин и во всем Суссексе. И теперь стало понятно, как много мужества от него это потребует.
Джонатан видел, как Адам колебался.
– Спасибо. Бренди, если таковой имеется.
– У нас все имеется.
Адам Силвейн усмехнулся.
– Полагаю, после сегодняшней ночи вам всем потребуется всего понемногу. Примите мои поздравления.
Томми оставалась тихим островком в шумном море салона. Низкие мужские голоса говорили то громче, то тише, подчиняясь общему ритму, то смеялись, то спорили. Она переходила от одной группки людей к другой без всякого намерения, просто по привычке, ловя обрывки фраз и разговоров, как листья на ветру. Ее улыбки и короткие комментарии были чисто рефлекторными. Она даже не обиралась принимать участия в разговорах и обращать на кого-нибудь особое внимание.
Память возвращала ей отдельные воспоминания опять и опять. Вот лицо Джонатана, когда он прощается с ней перед отъездом в Суссекс. Он смотрит так, словно старается запомнить ее, и чтобы она запомнила его. Как будто это их последняя встреча. Его руки, обнимавшие ее, когда она рыдала у него на груди, – ласковые и сильные. Неожиданное его прикосновение щекой к ее макушке. Момент, когда он достал носовой платок и снял крошку с уголка рта Салли. Его инстинктивное стремление защитить. Томми перебирала эти картины в памяти, как драгоценности в шкатулке, наслаждаясь игрой граней и света.
Потому что ничего другого от него не осталось. Она не видела Джонатана уже несколько недель. Он был готов съесть ее глазами, а потом бросил ее, судя по всему, окончательно.
– Мисс де Баллестерос!
Рядом резко возник голос Аргоси. Томми поняла, что он уже не один раз повторил ее имя.
Немного удивившись, Томми повернулась к нему, вопросительно вскинула брови. Она слышала, как Аргоси рассказывал о какой-то своей немыслимо удачной биржевой сделке, а потом обратился к ней с комплиментом по поводу… Томми даже не запомнила, по какому именно.