Дворецкий аккуратно положил верхнюю одежду на спинку диванчика.
– Резерфорд, не могли бы вы подать нашему гостю… – Она повернулась к Джонатану.
– Эля, если есть.
– Два эля, пожалуйста.
– Резерфорд – это настоящее имя? – Шепотом спросил Джонатан, когда тот вышел в соседнюю комнату. Его одолевало любопытство по поводу всего, что находилось в этом помещении.
– Нет. Но нам нравится так называть его. Можно назвать его либо так, либо Душителем. Говорят, он отлично управлялся с подобными делами. Хотя, признаюсь, я этого ни разу не видела.
Какая прелесть!
– Наверное, потому что в ту минуту вы просто отворачивались?
– Уверена, что это сказки, – фыркнула Томми. – Он мягкий, как бланманже.
– Да. Я уверен, его настоящее имя Парсифаль.
Томми засмеялась.
– Он ваш слуга?
– Нет, он друг, который живет… поблизости. И который при случае помогает мне. Он особый друг моей матери.
– Вашей матери? Испанской принцессы в изгнании?
Испанское происхождение могло объяснить смуглость ее лица.
– Да, – просто ответила Томми без всякого намека на иронию. – Почему бы вам не присесть? – Она указала на розовое плюшевое кресло, придвинутое к изящному полированному карточному столику.
– Вы живете здесь? – Джонатан вытянул шею, чтобы заглянуть в коридор, куда удалился Резерфорд. Мужчин она приводит сюда?
Интересно, были ли у нее любовники? Никто не мог сказать наверняка.
– Почему бы вам не присесть? – повторила Томми, указывая на кресло, и отчетливо произнося каждое слово.
– Почему бы и нет? – согласился Джонатан, заставив ее улыбнуться.
Но сначала он выдвинул кресло для Томми. Она соскользнула в кресло и устроилась грациозно, как роза в вазе.
С двумя кружками эля на подносе вернулся Резерфорд и проворно сервировал их.
– Я буду за стенкой, мисс Томми, – многозначительно предупредил он и, отдав поклон, вышел.
– Ваше здоровье. – Джонатан поднял свою кружку.
Томми повторила его движение.
Каждый отпил по глотку.
На несколько мгновений повисла тишина, во время которой оба просто смотрели друг на друга. Джонатану пришло на ум, что Томми – драгоценность, а эта комната – ее оправа, и наверняка так ею было задумано с самого начала. На ней было отделанное атласом светлое, цвета шампанского платье с длинными узкими рукавами. Золотисто-матовые плечи и высокая шея рождали легкое ощущение наготы. И этот эффект воздействовал на воображение. Корсет приподнимал небольшие полукружия ее грудей к самому вырезу платья, рождая в мужчине желание уткнуться в ложбинку между ними. Она так оделась специально.
– Протяните мне руку, мистер Редмонд.