Что он и сделал, слегка проведя по ее запястью вверх. И наткнулся на арестантский браслет. С алой цепью.
«Это еще откуда?» – нахмурился он, поднимая глаза на спящую девушку.
«У нее лицо словно у Про́клятой богини, – улыбнулся он, скорее, глазами. Губы остались неподвижны. – Такое же по-детски невинное выражение… и такое же опасное».
Вайлар знал, что не должен быть здесь. Что должен уйти. Ведь он – глава тюрьмы.
И на этот раз легкая озорная улыбка, которую так редко можно было увидеть на его лице, все же появилась.
«В конце концов, здесь я – закон», – подумал он и игриво коснулся губ заключенной.
Жар опалил кожу, сердце забилось с бешеной скоростью, в голове стало слишком горячо.
«Что происходит?..» – мелькнула паническая мысль, и тут Амелия неожиданно выгнулась, протянув руки вперед, и зарылась в его волосы. Ее губы коснулись его, и он уже не мог остановить этот поцелуй, который сперва был просто экспериментом. Шуткой. Слабостью.
А теперь словно какой-то сумасшедший ураган унес его в свою пучину. Вайлар перестал понимать, что происходит, с каждой секундой сильнее теряя голову. И пока разум не покинул его окончательно, он отодвинулся, прерывисто прошептав: «Так нельзя…»
И, растворив над Амелией сонную печать, черным вихрем исчез из камеры.
С тех пор комендант не находил себе места. Он пытался отвлечься всеми известными ему способами, обещая себе больше никогда не приближаться к этой девушке. Слишком странным оказалось ее влияние на него.
– Может, перерыв, господин? – спросила Настурция Джармуш, первая помощница и правая рука коменданта. Ослепительная фигура, благородная бледность, шоколадное облако волос.
Вайлар Таркон не удостоил ее ответом. Горячка боя прекрасно помогала. Об Амелии он не вспоминал уже несколько часов.
Вместо ответа он одним ударом вспорол землю, взрывной волной отшвырнув от себя сразу шестерых «костей». Послышались стоны. На белой рубашке коменданта показались капли крови. Чужой. Темные глаза потемнели еще сильнее.
– Командир, вы их загоняли, – безликим тоном сообщила женщина, держа за спиной крепко сцепленные руки. – Отряду нужна медпомощь.
– Вступаешь в бой вместо шестерых выбывших, – вместо ответа низким голосом бросил Таркон.
Настурция церемонно поклонилась. Ничто на ее лице не выдавало недовольства или сопротивления приказу. Женщина видела, что ее наставник и господин устал. На его лбу начинали блестеть бисеринки пота. Мгновение – и он убрал волосы в хвост, переплетя черной лентой. Это был явный признак: он вымотан. Но почему продолжает бой? Настурция не знала. Да и такие вопросы были не в ее компетенции.