– Скорая помощь! – каркнул со злой веселостью.
Борис идет ко мне, щелчок дробовика, надо мной взвилась тень нового щупальца, выросло за спиной быстро.
Бах! – и верхняя половина хлыста в лоскуты, стебель кошмарной ромашки извивается, оседает в болото.
Борис подкинул дробовик, смертоносные блестящие трубки кувыркнулись, Борис поймал дуло, пред моим носом возникла рукоять. Хватаю обеими, Борис могучим рывком вытаскивает из серого клея.
Я в грязи весь, словно вылеплен из свежей глины, грузный элементал земли, но бегу за Борисом как страус. Борис проносится мимо Кати, та ухватилась за край плаща, девушку подбросило как пушинку, Борис даже скорость не сбавил, втроем убегаем по лестнице на этаж выше. Лишь там позволяем себе остановку, легкие пыхтят как единый паровой двигатель, из горла лестницы отрыгивается далекий вой трясины.
– Что за хрень? – спросил я сипло.
– Серна, – ответил Борис.
Молчим.
– По-моему, – говорит Катя сквозь отдышку, – в нашем мире так называется антилопа…
– Не знаю, – говорит Борис, – как в нашем, а в Руинах серна – это болото. Маскируется под часть коридора, а то и весь коридор. Говорят, корижоры произошли именно от серн, мол, зародыши корижоров. Есть и мнение, что серны – древние корижоры, можно сказать, дряхлые беззубые старики. Но какая версия есть истина, мне до груши.
Мы поплелись за Борисом.
На каждом шагу с меня падают, сочно шлепая, комья грязи, за мной след из лепешек, словно за пережравшей коровой, но это почти не смущает – рад, что выжил, хоть и радость какая-то тяжелая.
Катя смотрит то под ноги, то на стену со своей стороны, вроде как изучает мхи, шмыгающих насекомых. На меня смотреть не решается.
Она меня почти бросила. Пробую рассердиться, но тщетно. Поменяйся мы с ней ролями, не факт, что сам бы геройствовал.
Чтобы ее не мучить, перевожу взгляд на Бориса.
Подмывает спросить еще с начала нашего с ним похода, но опасаюсь, что Борис не захочет отвечать при Кате, даже при мне ни разу не объяснил внятно.
Догоняю Бориса.
– Не хочу быть слишком назойливым, – шепчу деликатно, – но кто эти восьмилапые камикадзе, которых ты с собой таскаешь? Где ты их вообще подцепил?
Борис тихо усмехается, взгляд в потолок…
Кажется, отвечать не хочет. Зря я прицепился, мало ли, какая у человека история, не всякое язык повернется рассказать, а я все же ему не брат, не сын, а просто пассажир, которого Борис везет, можно сказать, по доброте душевной. Учитывая, что главный лозунг здесь «Выжить любой ценой!», это с его стороны вообще подвиг.
Мой взор потупился, начинаю сбавлять ход, чтобы вновь поравняться с Катей…