Утром разбудила возня Бориса, можно еще минут десять поворочаться.
Нахлынула страшная тоска по дому. Хочется выть. Чтобы не терзаться, думаю о Кате в самых порнографических смыслах. В итоге, кровь от одной головы хлынула к другой, тоска приутихла.
Что это?
Вчера было не до того: с утра до ночи только и делали, что успевали выживать. А теперь отвоевали островок комфорта, на этой благодатной почве тут же наросла психологическая плесень: вчера порнуха, сегодня тоска по родителям…
– Подъем, детки! – скомандовал Борис. – У нас гости!
Меня как током шарахнуло, спальная шкура опустела, вместо спины ее подминают уже босые ступни, ладонь стиснула рукоять пистолета. В лапках Кати дрожит арбалет, хотя глаза спросонья еще слепые, моргают пьяно.
Но Борис употребил слово «гости» буквально.
Оказалось, пока мы дрыхли, на лагерь набрела парочка руинцев, которых Борис знает. Мужчину в ковбойской шляпе зовут Энрике, то ли мексиканец, то ли испанец, ровесник Бориса, а Лиу – китаянка лет сорока с очаровательными морщинками, очень сексуальная. Оба знают на русском десятка три слов и фраз. Остальное добивают жестами. Это чудо, но Энрике и Лиу, вооруженные до зубов, убить нас не пытаются. Кожей ощущаю флюиды безопасности, даже Борис заверил нас, что с ребятами все норм, никакого двойного дна.
Мы сидели у костра, пили душистую травяную настойку из запасов Лиу, обменивались новостями, впечатлениями, Борис рассказал, что мы с Катей новички, что ведет в Колыбель, и наши новые знакомые растрогались, Лиу подарила Кате гору бижутерий, зеркальце, духи, еще какое-то девичье барахло, а мне Энрике оторвал от сердца складной нож в форме полумесяца, горсть конфет, а потом отвел за угол, показал парочку простых, но эффективных боевых приемов, сперва на мне, затем я на нем.
Плохо одно: ушли они так же внезапно, как и свалились на наши головы. Спешат по какому-то важному поручению.
Энрике и Лиу, помахав нам в конце коридора, скрылись за поворотом, и мы с Катей выразительно посмотрели на Бориса, тот понял сразу.
Точно без подвоха? Не вернутся, чтобы прикончить?
Борис с отеческой улыбкой покачал головой. Затем вновь посмотрел туда, где исчезли приятели, на лице тень боли, но Борис подавил быстро.