– С легким паром! – сказал Борис.
Сидит на плите у костра, под задницей черная меховая шкура, боевой трофей из битвы с мерзами, к плечу, словно посох, прислонен дробовик, Борис подкидывает в огонь углечервей, над пламенем прогнулся деревянный вертел с шашлыком из мяса и грибов.
– Ага, с паром изо рта, – ответил я. – Там как в морозилке.
Тем не менее, сказал я это так, будто вышел из спальни Анджелины Джоли.
– Сосульками не оброс, и ладно, – отмахнулся Борис весело. – Моржевать полезно.
– Все равно меня завтра какой-нибудь гад слопает.
– Мерзы думают так же, – предупредил Борис как бы шутя. – А как мерзы выглядят, знаешь.
– Да уж… Нет, беру слова в зад. То есть, назад. Даешь гимнастику, здоровую пищу и моржевание!
Развешиваю одежду на железных шеях драконов-факелов, с шипением взвиваются горячие облака.
Катя, сидя у костра, пожирает глазами шашлык, мясо потрескивает жирком, грибы почернели, от мясогрибного запаха слюной можно захлебнуться. Иногда Катя посматривает на меня, в уголке губ улыбка. Наконец, красиво откидывает капюшон, встряхивает волосами.
– Схожу и я поморжевать.
Меня коснулся игривый взгляд, Катя, проплывая мимо костра, развязывает пояс шубки, Борис провожает глазами, отщипывает зубами краешек гриба, подмигивает мне, мол, развлекайся.
Я отошел по малой нужде. Выбрал место вроде как случайно, но знаю, по ту сторону стены, что оскверняет моя струя, дрыхнет вечным сном скелет, и там же, скорее всего, моется Катя.
Сквозь приглушенный шум воды слышу, как хлюпают ладошки, растирая упругую кожу. Катя напевает какой-то мотивчик.
С этой стороны сложно разглядеть через трещины, но я и не пытаюсь. Хотя почему-то уверен, Кате будет приятно думать, что вижу ее, поэтому стараюсь шуршать подошвами, соплю, мелькаю перед щелями.
Катя возню прекращает, будто вслушиваясь. Шумит коридорный дождь, гудят факелы… Возня возобновляется, как и пение.
Сердце бьет чаще. Странно… Недавно висели на волоске от смерти, потные, в грязи, от страха чуть не обделались, одна чуть не бросила другого умирать, а сейчас уже заигрываем. Это как-то… непосредственно, как у диких зверей. Быть может, Катя затеяла это, чтобы отвлечь меня от почти состоявшегося акта предательства, но эту мысль гоню. В конце концов, завтра можем сдохнуть, нет охоты тратить время на сомнения. Наслаждаемся тем, что есть.
Я вернулся к костру, позже возвращается Катя, лицо свежее, румяное.
– Водичка супер!
– Водичке можно завидовать, – вздыхаю шутливо. – Лапала такую красотку…
Катя смеется.
– Зато сейчас водичка лапает грязные плиты, – сказал Борис. – А мы будем лапать вкусный горячий шашлык. Налетайте!