– Ты не хочешь делать мне меч, потому что узнал, кто я. И теперь думаешь, что я должен буду взять с тебя налог. Так давай договоримся, что ты мне просто подаришь свои чары. А я ответным жестом подарю тебе, скажем, этот перстень. – Интендант стащил с пальца массивный перстень с рубином, помахав им перед самым носом искусника. А потом с нескрываемой угрозой уже громко потребовал: – Зачаруй мне меч, старик!
Толлеус обреченно обвел взглядом мрачные стены, теряющиеся в полутьме. Кажется, ничем хорошим этот визит не кончится. Днем искусник видел неплохо, но при слабом освещении зрение начинало подводить. Да и как-то сразу неуютно стало тут, в этом чужом зале, в чужой крепости, посреди столицы чужой страны. Искусник, почти не отдавая себе отчета, создал светлячок. Теплый мягкий свет озарил пространство вокруг, а Люциус, выставив перед собой клинок, отпрыгнул в сторону.
Старик неожиданно успокоился, несмотря на то что сейчас ему угрожали оружием. Просто он понял, что здоровяк перед ним сам до смерти боится – это было видно по его глазам, в которых отражался свет светляка. Забавно: Толлеус привык, что за спиной любого человека, облеченного властью, всегда стоит Искусство. И по привычке ожидал того же от оробосцев. Однако здесь, похоже, важный, богатый, знаменитый человек – как простой обыватель в Кордосе, слаб и беззащитен. А сам Толлеус, далеко не великий искусник, в Оробосе является весьма грозной силой. Эта крамольная мысль была слишком неожиданной и требовала времени, чтобы свыкнуться с ней. Пока же внимание старика переключилось на стойку, в которой замер интендант, и тут же в голову проникла интересная идея. Стоило попробовать. Толлеус активировал плетение, которое сегодня уже было востребовано неоднократно.
Интендант выронил из рук свое огромное оружие, когда у него в зажатых кулаках появилось не одно, а сразу два лезвия. Меч, у которого из рукоятки теперь торчал еще один иллюзорный клинок, глухо звякнул об пол.
– Я могу сделать так, – довольный произведенным эффектом, сказал искусник. – Мне кажется, в бою это может пригодиться, чтобы запутать противника.
Несмотря на регулярные прикладывания к жизнегубкам, Толлеус чувствовал себя уставшим, когда ближе к вечеру покинул наконец гостеприимные казематы замка. Идея иллюзий хозяину понравилась, и теперь из эфеса его меча по желанию вместо одного лезвия появлялся веер сразу из пяти. Но, как всегда, не обошлось без проблем. Первая сложность заключалась в том, что Люциус, не будучи ни искусником, ни даже чародеем, не мог сам активировать плетение.