Едва он вышел из шатра, фиолетовые конструкты ожили и с нездоровым интересом полетели за ним. Такое пристальное внимание к его персоне очень не понравилось старику, отчего он с неожиданной для своего возраста прытью ретировался обратно в шатер. «Гусеницы», потоптавшись у входа, вновь как ни в чем не бывало заняли насиженные места. Вроде бы до сих пор конструкты не проявляли никакой враждебности, и все же поведение этих внушало опасение. Толлеус все еще подсознательно побаивался чародеев: слишком долго его этому учили. Вот и теперь холодные лапки мурашек протопали вдоль позвоночника.
– Могут чародеи затеять против меня что-нибудь недоброе? – поставил старик вопрос ребром.
– Конечно могут! – без тени сомнения ответило альтер эго и тут же, предвосхищая следующий вопрос, добавило: – Потому что ты им не нравишься.
Искусник лишь отмахнулся:
– А резон-то какой? Одно дело – просто не любить, а другое – силы тратить.
– Ты вчера наловил и перепортил кучу чужой собственности. Чародеи тебе не простят, – с каким-то непонятным злорадством подсказал Толлеус сам себе и нахмурился.
– Что-то я не заметил хозяев… – буркнул он.
– Ну конечно, они дикие! То есть ничьи. Их не делали чародеи для своих нужд, они сами появились. Из яиц вылупились! – Искусник потешался от души и продолжал бы еще долго, если бы не прозвучал новый довод:
– Они сами лезли ко мне! Я лишь защищал неприкосновенность своего жилья.
Пожевав губами, старик согласно кивнул, принимая аргумент:
– Вот только, согласись, обидно. Допустим, ты хотел заглянуть в замочную скважину к постояльцу, проверить, не портит ли он твое имущество. А он тебя из-за двери спицей в глаз!
Толлеус снова кивнул. Действительно обидно. И, похоже, чародеи тоже обиделись. Это не сулило ничего хорошего.
Для проверки гипотезы искусник высунулся из шатра. Конструкты своей активностью тут же дали понять, что мысль была верная. Они летели целенаправленно. Неясно лишь, что же будет, случись им добраться до старика. Вопрос не праздный, но проверять не хотелось. Безвылазно сидеть в шатре неопределенное время тоже нет никакого желания. Пожав плечами, искусник привычно заключил себя в защитную сферу и уверенно вышел на улицу.
Защитный кокон – очень хорошее плетение, позволяющее своему хозяину счастливо избежать всяких ненужных встреч с вражеским оружием, со стихиями и с агрессивными плетениями. Одно плохо – он потребляет ману, иначе все искусники вообще никогда не снимали бы свою защиту. Сейчас требовалось определить, сколько маны достаточно, чтобы уберечься от «гусениц». Толлеус сразу поставил самый мощный вариант, чтобы потихоньку убавлять ману, подбирая таким образом дозу. Вот конструкты добрались до защитного кокона…