Когда стемнело, принесли ужин. Горячую кашу искусник встретил с радостью – живот сводило от голода. Перемолвившись парой слов с охранником, узник узнал, что провалялся без сознания почти сутки, а Маркус отсутствовал и только-только приехал. А на вопрос: «Почему я здесь?» разговорчивый сторож сказал: «Это распоряжение из столицы, а больше – не моего ума дело».
Профессор в компании двух незнакомцев пришел сразу после того, как унесли деревянную миску. Похоже, он сильно вымотался, потому что вид у него был усталый. Отобрав у охранника маленький табурет, Маркус плюхнулся на него и прислонился к стенке. Двое других визитеров остались стоять, однако именно один из них начал разговор:
– Мое имя Тристис Имаген, я из имперского сыска. Вы Толлеус Алициус Хабери Рей, не так ли? – Дождавшись легкого кивка старика, он продолжил: – Вы объявлены в розыск по подозрению в сотрудничестве с Оробосом и в хищении государственной собственности в особо крупных размерах. При обнаружении вас надлежит немедленно арестовать и под охраной доставить в Терсус. Хотите что-нибудь сказать?
В груди у искусника что-то болезненно сжалось, но тут же расслабилось, а разумом завладела какая-то апатия. «Случилось», – промелькнула в голове единственная мысль.
– Вот оно что, – задумчиво протянул он, прикрыв глаза. – Понятно.
Посол пристально посмотрел на своего подчиненного:
– И все? Больше ничего не хочешь добавить?
Тристис предостерегающе поднял руку и сказал, обращаясь к Маркусу:
– С вашего позволения, дознание провожу я. Вы обещали не мешать. – Потом сыщик обратился к големщику: – Обычно люди на вашем месте волнуются, нервничают, начинают заикаться или хотя бы бледнеют. Мне кажется, вы попросту не понимаете всей серьезности вашего положения.
Толлеус устало вздохнул:
– Отчего же? Обвинения такие, что у меня нет ни единого шанса на будущее. Я предвижу, что произойдет дальше: сперва меня допросят как следует, с амулетной обработкой. Подтвердят свои догадки – посадят в тюрьму, а без маны я не протяну и дня. Если же результат не понравится, проверят жестко, так что мозги потом обратно не соберешь. В любом случае для меня это дорога в один конец. – Старик говорил медленно, холодно и отстраненно – даже сам поразился.
Имаген тоже подметил это:
– Вас как будто не волнует такая мрачная перспектива?
– Отчего же, еще как волнует. Но я знал, что когда-нибудь это произойдет.
– А, так ты признаешься? – снова встрепенулся профессор и потянулся к своему жезлу.
Сыщик поморщился, но на этот раз прерывать не стал, не сводя вопросительного взгляда со старика.