| "Recollections of a Chasseur d'Afrique," promising himself to be supple and cunning since it was needful, and while awaiting something better to zealously discharge his duties as a reporter. | "Воспоминаниях африканского стрелка", он дал себе слово быть покладистым и осторожным, поскольку это необходимо, и, в чаянии будущих благ, добросовестно исполнять свои репортерские обязанности. |
| He learned to know the way behind the scenes in theatrical and political life; the waiting-rooms of statesmen and the lobby of the Chamber of Deputies; the important countenances of permanent secretaries, and the grim looks of sleepy ushers. | Он проник за кулисы театра и политики, в кулуары палаты депутатов и в передние государственных деятелей, он изучил важные физиономии чиновников особых поручений и хмурые, заспанные лица швейцаров. |
| He had continual relations with ministers, doorkeepers, generals, police agents, princes, bullies, courtesans, ambassadors, bishops, panders, adventurers, men of fashion, card-sharpers, cab drivers, waiters, and many others, having become the interested yet indifferent friend of all these; confounding them together in his estimation, measuring them with the same measure, judging them with the same eye, though having to see them every day at every hour, without any transition, and to speak with them all on the same business of his own. | Он завязал отношения с министрами, привратниками, генералами, сыщиками, князьями, сутенерами, куртизанками, посланниками, епископами, сводниками, знатными проходимцами, людьми из общества, извозчиками, официантами, шулерами, он сделался их лицеприятным и в глубине души равнодушным другом, и, беспрестанно, в любой день и час, сталкиваясь то с тем, то с другим, толкуя с ними исключительно о том, что интересовало его как репортера, он мерил их всех одной меркой, на всех смотрел одинаково, всем давал одну и ту же цену. |