Сейчас же они обе послушно сидят с кислыми лицами, пока официантка не приносит наши блюда. Я ем омлет и наблюдаю, как они медленно отходят от ссоры. Через несколько минут они уже смеются и пробуют друг у друга с тарелок еду.
— Что говорит полиция, Оливия?
Она кладет вилку и вытирает рот.
— После того, как я выиграла дело, Добсон был убежден, что я сделал это потому, что люблю его, и теперь он считает, что мы должны быть вместе. Поэтому, полагаю, что сейчас он разъярен и направляется сюда за «своей невестой».
— Похоже на правду, — говорит Кэмми с набитым ртом. — Твои бывшие клиенты становятся одержимы тобой и самоликвидируются.
Она слизывает с пальцев сироп и многозначительно смотрит на меня.
Я пинаю Кэмми под столом.
— Ой!
Оливия подпирает подбородок ладонями.
— Разве тебе не хотелось бы, чтобы Добсон полюбил вместо меня Лию?
Я пытаюсь сдержать смех. Правда, пытаюсь. Но эти маленькие колкости, слетающие с её.... она такая чертовка…
Кэмми одаривает меня неодобрительным взглядом.
— Прекрати так смотреть на неё.
Я не отвечаю, потому что понимаю, о чём она говорит, и просто подмигиваю Оливии. Моя бывшая жена всегда обвиняла меня в том же, в чем сейчас обвиняет Кэмми. Когда я смотрю на Оливию, то не могу оторвать взгляд. И так происходит с того самого дня, когда я впервые увидел её под деревом. С тех пор вся красота окружающего мира напоминает мне о ней. И неважно о чем сейчас идет речь, все это всего лишь отражение Оливии. Эта маленькая ведьма очаровала меня.
Я встречаюсь взглядом с Оливией. Мы не отводим друг от друга глаз около шести секунд. Напряжение между нами такое сильное, что у меня начинает крутить живот, когда мы отводим глаза в сторону. Я вижу, как она пытается проглотить свои эмоции. Я знаю, о чем она думает.
Почему?
Я сам думаю об этом каждый день.
Я расплачиваюсь по счету, и мы садимся обратно в мою машину. Девушки не хотят возвращаться к Оливии.
— Калеб, он размажет тебя по стенке, — говорит Кэмми. — Я видела его вживую. Не обижайся, но не думаю, что ты сможешь побороть его. Он. Тебя. Размажет.
Оливия опустила голову на колени. Она не желает шутить о чем-то настолько серьезном, но ей очень сложно сдерживаться, находясь рядом со мной и Кэмми. Я вижу, как трясется её спина от приглушенного смеха. Я наклоняюсь и дергаю её за застежку бюстгальтера.
— Герцогиня, и ты туда же? Не думаешь, что я смогу позаботиться о Добби?
— Добби начал пытать животных, как только научился ходить. Однажды я видела, как он откусил голову мыши и съел её.
Я скривил лицо.
— Правда?
— Нет. Но он ест мясо очень слабой прожарки.