— Герцогиня, — говорю я, сжимая её руку и улыбаясь, — ты со мной.
— Это хорошо, — кивает она, — потому что если он найдет меня, то у меня будут огромные проблемы.
Я смеюсь над её сухой шуткой и подталкиваю к двери.
Лоб в лоб мы встречаемся с Кэмми.
— Какого черта, — говорит она, взмахивая руками. — Я и не знала, что у нас тут чертово воссоединение отношений.
Оливия прикрывает глаза.
— Не осуждай меня.
Кэмми шлепает меня по заднице и обнимает Оливию.
— Я говорила тебе, что сейчас приеду, не нужно было звонить ему.
— Ему я позвонила первому. С ним я чувствую себя в большей безопасности, чем с тобой.
— Всё дело в его огромном члене, не так ли? Он мог бы просто ударить им Добсона и ….
— Поедем на моей машине, — говорю я, открывая дверь. Кэмми проходит мимо меня и садится на заднее сидение. — Привет, Кэмми.
Она улыбается мне, и я качаю головой. Лучшая подруга Оливии — её полная противоположность. Мне всегда казалось странным, что они общаются. Я словно наблюдал за ураганным ливнем, хотя на небе в этот момент не было ни единого облачка. Сейчас они дерутся, а спустя мгновение уже заключают друг друга в объятия.
— Только посмотрите на нас, — говорит Кэмми. — Мы снова все вместе, словно и не было этих восьми чертовски лживых лет, полных всякого дерьма.
Я смотрю на неё в зеркало заднего вида.
— Сильно злишься?
— Нет, нет, всё в порядке. Ты в порядке? Я в порядке, — она скрещивает руки на груди и отворачивается к окну.
Я бросаю взгляд на Оливию, которая тоже смотрит в окно. Она выглядит слишком отвлеченной, чтобы обратить внимание на происходящее.
— Мы можем не спорить хотя бы сегодня, Кэм, — произносит она еле слышно. — Он здесь, потому что я попросила его прийти.
Я хмурюсь. Знаю, что мне лучше не спрашивать о том, что происходит между ними. Иначе всё может превратиться в неслыханный ор. Не проронив ни слова, я сворачиваю на парковку «Воффел Хаус». Оливия не сводит глаз с моей руки, пока я переключаю передачи.
— Ты рассказала ему про Ноя, О?
— Заткнись, Кэмми, — резко отвечает Оливия.
Я смотрю на нее краем глаза, охваченный любопытством.
— Рассказала мне что?
Внезапно Оливия поворачивается и указывает пальцем на Кэмми.
— Я тебя уничтожу.
— Зачем тебе это, когда ты так хороша в самоуничтожении?
Я открываю свою дверь.
— Мммм, вафли, — еще несколько ехидных замечаний проносится по салону автомобиля, пока я не решаю прервать их.
— Никто не разговаривает, пока каждая не съест по пять вафель.
Когда им было по двадцать, они начинали ссориться, как только понижался уровень сахара в крови. Прошло уже десять лет, но ничего так и не изменилось. Либо вы их накормите, либо они завладеют вами. Как Гремлины.