И затрясся, словно в припадке.
Буфетчик содрал со стола белоснежную скатерть и кинул ее в дрожащие руки.
— Кончай панику! — заорал он. — И скорее обтирайся!
Тут на улице раздался грохот и треск ломающегося дерева. Все взглянули в окно. Оплывший и прогнувшийся борт фургона обрушился вниз, и вздымая каскады воды, распластался на асфальте. Из образовавшегося проема на него стали сыпаться картонные ящики, а из ящиков, в свою очередь — их содержимое. Это были пачки то ли печенья, то ли какого-то сухого концентрата. Мгновенно намокнув под дождем, они тоже расползались, и эта груда беспрерывно увеличивающегося хлама разваливалась в разные стороны. Дождь щедро смачивал ее водой, и казалось, что на землю низвергается содержимое нечистотного бака.
— Все ясно, — вдруг громко и словно обращаясь к самому себе, сказал буфетчик.
— Что ясно? — испуганно выкрикнул водитель, едва не выронив скатерть из рук. — Я не понимаю. Что тут происходит?
На улице гремел высыпающийся из фургона груз, дождь еще усилился. Он молотил по образованным им же гигантским лужам, по стеклам кафе, вода затекала и в открытую дверь.
— Кто бы сейчас это нам самим объяснил… — обессилено проговорил Присядкин, протягивая руку к двери, чтобы прикрыть ее. — Но чем скорее вы сотрете с себя эту гадость, тем больше гарантий, что с вами ничего особенно плохого не случится.
Водитель принялся бешено обтираться. Присядкин коснулся наконец рукой двери, но тут же от нее отпрянул. Дверь вдруг совсем по-человечески всхлипнула, сорвалась с прогнувшихся петель и медленно, словно нехотя, вывалилась наружу под дождь. Одновременно со взметнувшимися из-под нее брызгами все услыхали пронзительный женский визг из подсобки.
Это было настолько неожиданно, что все вздрогнули. Не растерялся только буфетчик. Он снова ринулся в конец зала.
… В коридоре стояла перепуганная женщина лет пятидесяти в широких грязных штанах и наглухо застегнутой ватной куртке. Короткие редкие волосы ее были перемазаны чем-то липким, руки — тоже. Старик в упор глядел на нее и было видно, как у него отвисла челюсть. Из подсобки раздавался зловещий плеск воды. Присядкин заглянул в нее и увидел в потолке большую дыру. На полу под ней валялись куски черепицы и клочья стекловаты. И все это таяло на глазах, и растекалось по полу вместе с хлещущей через дыру дождевой водой.
— Назад… — попятился Присядкин. — ВСЕМ НАЗАД!
Он понял, что кафе начинает разрушаться. От этой мысли ему вдруг не стало страшней, наоборот — появился интерес: ЧЕМ ЖЕ ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ?
Было ясно, что виной всему — потоки воды, низвергавшиеся с неба. Вода была насыщена каким-то веществом без цвета и запаха, разрушающим другие вещества. Присядкин сообразил, почему старик так странно глядит на старую даму, наверняка на ней ранее был роскошный синтетический парик, который расплылся на голове под воздействием воды точно также, как и одежда. Теперь стало понятно, отчего не работает телефон и нет электричества. Дождь размыл оболочку проводов, и где-то на линии произошло замыкание.