Декан чертового факультета отрицательно покачал головой и почему-то сглотнул.
— Ну и ладно, — решила я, закрыла глаза и вернулась к рассказу: — А поцелуй все продолжался и продолжался, и чья-то рука медленно двинулась вниз по шее, скользнула на плечо, прошлась ниже, накрыла грудь… Знаете, так властно и в то же время нежно очень…
Внезапно ладонь Владлена Азаэровича переместилась на мою грудь, и черт хрипло спросил:
— Так?
Я почему-то ответила:
— Нет, он правую сжимал.
Рука сдвинулась, касаясь настолько бережно, словно декан чертового факультета прикасался к чему-то невероятно хрупкому и очень ценному.
— Та… — начал было он. И вдруг, убрав ладонь, прорычал: — Я не понял, какого дохлого убзгоя кто-то посмел трогать то, что я… Стася, — рык, — имя мне, быстро!
И мне как-то вдруг стало очень не по себе, и да — потребовалось срочно в комнату для маленьких девочек. И без разницы, что я ее посещала перед семейными разборками, сейчас мне экстренно туда потребовалось с перепугу. И ни порядка, ни разборок, ни вообще уже ничего не хотелось.
— В-в-владлен Аз-заэрович, — нервно заикаясь, с трудом проговорила я, — а можно мне с-с-спать уже и…
Вместо чего-либо адекватного боевой черт прорычал:
— Кто?!
Вжавшись в дерево, я окончательно испугалась и затараторила:
— В-в-владлен Азаэрович, да чего вы?.. Да я… я сама разберусь, я…
И в дерево меня вдруг вжали всем ставшим почти стальным телом, и этот, который точно не черт, потому что клыков у чертей нет, тихо и оттого вконец жутко произнес:
— Имя мне, Станислава. Имя, я сказал!
— Д-д-да что вы…
— Имя.
И я выдохнула:
— Лорд Тиаранг.
Меня отпустили в тот же миг. Еще мгновение Владлен Азаэрович задумчиво рассматривал перепуганную ведьму, а после скомандовал:
— Марш спать.
Отряхнувшаяся и оправившаяся от испуга я неожиданно решила понаглеть и потому весьма воинственно поинтересовалась:
— Да что это вы себе позволяете, Владлен Азаэрович?! Вы меня чуть в дерево не вдавили! И вообще…
Но боевой черт посмотрел столь сурово, что у меня разом потерялся весь дар речи.
— Спать.
Произнес он таким тоном, что я каким-то невероятным образом вскоре на метле летела спать под удаляющиеся причитания домового: «На кого вы меня покинули, он же страшный». Страшный, да, вот нам с метлой было о-о-очень страшно, потому и улепетывали, бросив домового на произвол судьбы. Когда улетали, услышали четкий приказ этой самой судьбы:
— Все собрать и навести порядок в моем доме.
Домового было жаль, да, но нас жальче.
* * *
Перед тем как лечь мне пришлось снова купаться — забег даром не прошел, и в волосах имелись ветки, паучок один, тоже чертом перепуганный и потому отчаянно не желавший убегать в окно, листочки всякие, ну и ноги тоже оказались далеки от чистоты настолько, что теперь и тапочки стирать придется. В результате я, с мокрыми волосами и дрожа от холода, наконец забралась в кровать.