Я видела гол в финале чемпионата мира, но не поняла, что забил он. Его отец игры не видел. Он выключил телевизор.
Мари, мама Андреса
«Только недавно люди здесь узнали, кто я такая». Мари – олицетворение осторожности и осмотрительности. Она ходит незаметно, но стоит вам с ней познакомиться, вам уже ее не забыть: она мать, воссоединившаяся со своим сыном, чье детство поглотил футбол. «Мы живем в одном и том же доме в Барселоне вот уже 16 лет, а соседи только недавно начали осознавать, что к чему, – говорит Мари. – Мы никогда не хотели выделяться. Зачем? Какой смысл? Я никто; я просто одна из мамаш, каких много. Я мама Андреса и Марибель, и это все».
Мари не говорит просто ради того, чтобы сказать; она вообще мало разговаривает. Примерно как Андрес. Во всем естестве Мари угадывается Андрес. Иногда она кажется отстраненной, порой думаешь, что до нее трудно достучаться, а еще труднее понять. В другие моменты она кажется доступной, близкой, мягкой и очаровывающей.
«Помню как-то раз, когда наша семья уже переехала в Барселону, я пошла на прием к врачу, – говорит Мари. – И вот одним утром, когда врач записывала мое имя, чтобы выписать рецепт, она сказала: «Знаете, Мари, у меня есть один очень известный пациент».
«О, вот как?»
Она сказала: «Да, да, очень знаменитый, игрок «Барселоны». Андрес Иньеста. Вторая фамилия у него Лухан, прямо как у вас. Вы его знаете?»
«В некотором роде да», – сказала я, чувствуя себя неловко.
«Он не ваш сын ведь, правда?» – спросила она удивленно.
«Ээ, да, он мой сын».
Врач была ярой болельщицей «Барселоны», у нее в голове не укладывалось, что такое может происходить. «Почему вы мне сразу не сказали, что вы его мама?»
Я подумала: «А почему я, собственно, должна? Я не хожу и не рассказываю всем вокруг, что я мать Андреса Иньесты. Я предпочту, чтобы люди вообще не знали, кто я такая. Так будет лучше и для меня, и для него, для всех. Мы обычные люди. Он футболист, да, но не я. Не я, не его отец, не сестра, только он».
Мари предпочитает говорить о своем сыне, а не об Андресе Иньесте-футболисте, игроке «Барселоны» и сборной Испании, которого все знают, который принадлежит всем, пусть даже именно она дала им Андреса в первую очередь. «Бывает трудно смириться со всем утраченным временем, которое я могла бы провести с сыном, – говорит она. – Порой я не чувствую, что у меня есть сын. Я знаю, это звучит очень жестко, но такова правда». И она объясняет, каково это – быть матерью, разлученной с сыном. «Мы жили счастливо в нашем маленьком городишке, в своих жизнях, окруженные близкими людьми. А он захотел поехать в Барселону. Многие люди считают, что это мы силой заставили его, но все было не так. Андрес сам принял решение последовать туда за мячом. Я знаю, что вначале он страдал, что у него был непростой период. Как и у всех нас. Я также знаю, что теперь, став отцом, Андрес понимает то, что мы испытывали, когда его не было рядом с нами. Были дни, когда больше всех страдал он сам; в другие дни мучился его отец; в другие я. Мы все боролись с этим, и каждый справлялся по-своему.