Как только он перебрался в «Ла Масию», события начали разворачиваться очень стремительно. По крайней мере, так казалось Мари. «Кажется, что мы до сих пор до конца не осознаем, что случилось, – говорит она. – И даже теперь я не очень-то счастлива тому, как все вышло. Каждое поражение «Барселоны» – поражение моего малыша».
* * *
«Андрес такой, каким ты его видишь, никаких масок, никакого притворства, – говорит его сестра Марибель. – Одного только не видишь: его страданий. Их он носит в себе. Закупоривает в себе. Все до единого. Так поступают в нашей семье все, особенно бабушка по маминой линии».
Марибель на два года младше Андреса, и когда ее брат уехал в Барселону, она только совершила первое причастие в Фуэнтеальбилье. «Мне было десять лет, я была очень мала; мне было трудно без старшего брата в доме. Я виделась с ним раз в месяц максимум. Иногда мы по пять недель не выбирались к нему в Барселону. Когда я, наконец, переехала туда жить, казалось, что мы два незнакомых друг другу человека: одному 17 лет, другой 15. Я не выпускала его из виду, не готова была отпускать его ни на секунду. Я все хотела делать вместе с ним. Как будто пыталась наверстать упущенное время. Я видела, как терзаются мои родители, дедушки и бабушки, а сама я проводила время с ним только летом и на Рождество. Никогда не забуду эти поездки в Фуэнтеальбилью из Барселоны после визитов к нему. В машине стояло молчание, никто ничего не говорил. Казалось, что поездка всегда получается невыносимо долгой. Мне было 12, 13, 14… и мы все ночевали в одном и том же номере, спали в одной кровати, чтобы можно было потом поехать в Барселону и повидать его в «Ла Масии».
В Фуэнтеальбилье наши спальни были рядом, – говорит сестра Андреса. – Так что каждый раз, проходя мимо его комнаты в свою, я думала о нем. И думала особенно часто, когда у папы случались плохие дни или когда в семье назревал кризис – а за пять лет, что он провел вдали от нас, их было немало. Мне было все равно, что говорили друзья: «Твой брат будет играть за «Барселону»! Это так круто!» Это не было утешением для меня. Тогда мобильных телефонов не было. Вечерами, когда у него получалось, он звонил, часов в 10 вечера. Но не мог рассказать многое, потому что в «Ла Масии» выстраивалась длинная очередь к телефону из детишек, хотевших позвонить домой».
«Его мечтой всегда была игра в футбол, и он обязан был попытаться – ради себя и папы, – говорит Марибель. – Мы все четверо довольно упрямые. Андрес в точности как папа; им нравится все держать под контролем, за всеми присматривать. Они всегда на связи, всегда готовы прийти на помощь».