Это говорит в ней материнский инстинкт: всегда стремится защищать своих детей, всегда опасается, что с ними произойдет что-то плохое. И этот инстинкт, этот страх порой оказывается сильнее разума. В сознании Мари гол уже исчез и растворился, а удар Ван Боммела нет.
«Когда он был молод, я не думала, что он станет футболистом. Я знала только, что официантом в баре он не будет точно. Он совсем не помогал с ним, в отличие от сестры, готовившей пиццу и подававшей напитки с самого начала. Андрес просто приходил вместе с кузеном Ману и сидел, ожидая, что кто-нибудь его обслужит. Я до сих пор вижу эту картину: они вдвоем сидят как два барина, ждут, что их кто-нибудь обслужит… и мечтают стать футболистами. Я никогда и мечтать не смела о том, что однажды он забьет победный гол в финале чемпионата мира. Да и как я могла?
Однажды, я уверена, наступит такой день, когда мы осознаем, что он сотворил, но сейчас это больше похоже на сон, все эти события, что случились с ним и со всеми нами, – говорит Мари. – Я знаю, что школьная площадка была смыслом его жизни, знала, что он делает только то, что по-настоящему хочет делать. Я знала, что футбол был для него всем, самой жизнью. И эти чувства настоящие: он чувствует «Барселону», Испанию, футбол. Все это знают. Вот почему все люди были так счастливы, что забил именно он. И все-таки я спрашиваю себя, почему я не чувствую себя счастливее, думаю, что и другие задавались тем же вопросом: ведь это мой сын забил победный гол в финале Чемпионата мира. Мой сын! Я была счастлива, конечно же, но не плакала, ничего такого, все держала внутри. Внешне я могу казаться холодной как лед, но это только внешне.
ПОТОМУ ЧТО У МОЕГО СЫНА ЕСТЬ ТАЛАНТ, ЕСТЬ НЕЧТО ОСОБЕННОЕ В НЕМ. Я НЕ ГОВОРЮ О ФУТБОЛЕ.
Взгляните на Андреса: в «Ла Масии» он плакал все время, в каждом ее уголке, но никому не говорил, он прятался. А когда приходил на тренировки, никто по нему не мог сказать, что он плакал. Они не знали, как тяжело ему приходится. Ну, большинство из них не знали. Другие дети точно. Но потом некоторые сотрудники клуба, повара и уборщики рассказывали нам, как больно им было смотреть на него: они понимали, что глубоко внутри он так же горько плачет, хотя и скрывает это от всех. Я потеряла своего сына на шесть лет. Мы все потеряли. Все вышло удачно, факт. Но что если бы ничего не получилось? Тогда что? Никто не мог пообещать нам, что у него все получится; что однажды мы увидим его играющим в «Ла Масии» и выводящим сборную Испании с капитанской повязкой. Теперь же все, чего я хочу, – это вернуть утраченное время. Хочу наслаждаться жизнью с ним, его талантом. Потому что у моего сына есть талант, есть нечто особенное в нем. Я не говорю о футболе. В нем есть что-то такое, не знаю, что именно, но что-то… он хороший человек».