– Да, конечно.
Ночи я ждал с нетерпением и долго не мог уснуть. Я даже не понял, как снова оказался в теле клаксона. По договоренности с Келлером я оставил пару надписей на стене камеры.
– Володя, – его голос, как и вчера, вывел меня из сна.
– Ну что, получилось? – первым делом спросил я, едва успев протереть глаза.
– Да, еще как! – Он задумчиво замолчал. – И что нам теперь с этим делать?
Не знаю почему, но именно эта его фраза сложила в моей голове разрозненные мысли как мозаику.
– Знаешь, у меня родилась идея, – осторожно сказал я, боясь потерять мысль.
– Хм?
– А что будет, если «инфицировать» моей кровью других клаксонов?
– Пока не попробуем – не узнаем, – ответил он, – ты что-то конкретное придумал?
– Да, но пока не заразим нескольких, я не скажу этого, – я был взбудоражен своими мыслями и открывающейся перспективой.
– Хорошо, у нас есть члены его команды, можем попробовать на них, – согласился Келлер.
– Только возьми из разных каст, для чистоты эксперимента, – попросил я и погрузился в свои мысли.
Через три часа Келлер сказал, что все готово. Я вошел в комнату к неподвижно лежащим клаксонам и, порезав себе руку, обменялся с ними кровью.
– Сколько я находился в медпункте до первого перемещения? – спросил я Келлера.
– Двое суток.
– Тогда ждем.
На начало третьих суток мы накачали второго старшего помощника капитана наркотиками, а остальных оставили спать. Погружение прошло без проблем. Я оказался в теле помощника легче, чем в прошлый раз у принца.
– Слушай, – сказал я утром Келлеру, – зачем нам ждать ночи, если нужно выполнить всего два условия: чтобы и я, и клаксон находились в беспамятстве. Мы же можем это повторить и днем, погрузив меня и его в анабиоз.
– Выглядит как-то опасно, – засомневался Келлер.
Меня было не остановить, увидев возможность реализации пришедшей мне в голову идеи, я вцепился в нее, как собака.
– Пробуем!
– Как знаком мне этот тон… – Теперь уже Келлер понял, что спорить бесполезно.
В этот раз подопытным был выбран один из техников. Все прошло как по маслу. Произошло практически мгновенное погружение в его сознание, как только я отключился.
Едва придя в себя, я потребовал от Келлера продолжения эксперимента.
– Только сейчас сделаем следующее, – стал объяснять я, – ты будешь в моем сознании с начала и до конца.
– Вообще-то частый анабиоз вреден, – проворчал он.
– Можно медикаментозно отключать меня, – предложил я, – придумай что-нибудь, мне без разницы.
– Хорошо, попробуем.
В этот раз, даже находясь в сознании клаксона, я мог говорить с Келлером.
«Ну как тебе?» – спросил я его.