- Ди-лех-тика, - протянул Культяпыч и повторил, стараясь запомнить: Значит, дылехтика. Это как же понять?
- А понять это так, - охотно объяснил Зайцев. - Вот по-твоему выходит, что машина без человека существовать не может.
- Не может, - уверенно подтвердил Культяпыч.
- Верно. Так же и книга. Вася утонул - книга осталась. Ленка тоже человек. Она, видишь, подхватила книгу - и учится.
- Так, так, так, - обрадовался Культяпыч. - Это, сталоть, и есть дилехтика... Это вроде: убьют одного бонбандира у орудия, ан уж другой тут как тут. Тэ-э-эк-с.
Культяпыч опять заковылял по палисаднику. Подошел к Ленке, погладил ее по голове.
- Учиса, девушка, учиса... Всю дилехтику проходи... Настоящую пристройку к жизни получишь. А без дилехтики жизня - есто, брат, чеп железный.
__________
24 ноября.
Как только ребята закричали, что с Зоей опять обморок, я сейчас же бросился во двор, кое-что припас и бегу обратно, спрашиваю: где? Мне говорят, что в аудитории. Я сейчас же в аудиторию. Смотрю, лежит она, как всегда, бледная и зубы стиснула. Я говорю:
- Приподнимите ее чуть-чуть.
Ребята приподняли, а я сунул за ворот комок снега. Она как вскочит да как заорет не своим голосом!! Ребята захохотали, а уж бежит Елникитка с нашатырем!
- Что такое?!
- Да вот, Зоя упала в обморок, а Костя Рябцев ее вылечил...
- Ка-ак вылечил?
- Снегом.
Тут Елникитка на меня, что это бесчеловечно, и что это не по-товарищески, и что она меня вынесет на общее собрание. Но пришла Зинаидища, посмотрела на Зою и на меня и говорит:
- Елена Никитична, успокойтесь! Зоя больше в обморок падать не будет.
Зоя засверкала глазищами, запаровозила и - дралка, а Зин-Пална мне говорит:
- Только, пожалуйста, в следующий раз с моего ведома!
И ушла. А зачем это с ее ведома? Раз я - учком, значит, и обязан.
Скоро сдавать зачеты за ноябрь, а у меня еще и за октябрь не все сданы. Учкомство сильно мешает. Да и редкомиссия тянет писать в "Красный ученик", а времени ни на что нету.
26 ноября.
Открылась запись в комсомол, и мы с Сильвой подали заявление в ячейку. Говорят, что скоро нашу ячейку присоединят к какой-нибудь производственной. Это очень важно, а то на наших собраниях скучища зеленая.
27 ноября.
Мы с Ванькой Петуховым ходили к беспризорным, и вот что из этого вышло. Я очень люблю таинственность, а это надо было делать очень тайно, потому что если узнают шкрабы, то из этого может выйти целый прецедент. Было это так. Ванька зашел за мной часов в девять, будто в кино, и мы пошли. Был сильный мороз - градусов двадцать. Пришли мы в этот самый разваленный подвал. Нас сначала не пускали, а потом пустили. Подвал громадный, и в нем такой же мороз, как на улице, поэтому в разных углах горят костерики, только они загорожены разным барахлом, чтобы с улицы не было заметно. Когда мы с Ванькой крались по разваленным камням, было очень жутко, так же, как в кино, когда сыщики крадутся. Они нас сначала не тронули, потому что Ваньку знают и считают его за своего. Одеты они все в страшные лохмотья, и запах от ребят идет аховый, все равно как из уборной, даром что мороз... Их там довольно порядочно, и греются у разных костериков: у одного - места всем не хватит. Как Ванька вошел, все на него накинулись: