Я занимаю одно из самых последних мест в углу, чтобы не привлекать внимания, хотя, и уверена, что все взоры сегодня будут устремлены в сторону Максима. Постепенно зал наполняется студентами с моего курса, слышен гул возбужденных голосов, смешки подружек и недовольные высказывания по поводу обязательного посещения лекции.
Я достаю из сумки простой карандаш и несколько листов бумаги, удобно устраиваюсь на стуле и начинаю делать простые зарисовки вида из окна. Когда шум затихает, я поднимаю голову и вижу, что в аудиторию вошли Вероника Викторовна и Максим. Я снова опускаю голову к наброску и продолжаю рисовать, игнорируя то, как внутри все вспыхнуло от одного его появления. Спустя пару минут послышался голос Геннадия Михайловича, нашего зав. кафедрой. Я невольно бросаю взгляд в сторону говорящего, надо же я даже не заметила, как он пришел. Он начинает речь с приветствия всех находящихся здесь, потом благодарит Максима за его любезный жест провести здесь свою лекцию, дабы помочь нам, будущим творческим личностям, более близко познакомиться с одним из новых направлений в искусстве, которое уже прочно занимает нишу среди других течений в искусстве. Его речь кажется мне слишком высокопарной и в ней слишком много лишних слов. Геннадий Михайлович любит поговорить, и это порой заставляет сильно отвлекаться от текущей темы. Наконец, закончив, он передает слово Максиму, который занимает место за столом, но не садится за него, продолжая стоять. Я украдкой смотрю в его сторону, отмечаю, как идеально на нем сидят темные брюки и простой синий свитер, благодаря которому его глаза становятся ярче. Я не слышу, что он говорит. Я уже отложила в сторону набросок и теперь, не отрывая глаз, смотрю на него, восхищаясь его манерой держаться. Единственное, что приходит мне в голову, это то, что голос у него действительно очень хриплый. Интересно почему? Что с его связками? И хотя это звучит очень сексуально, не портя, а скорее делая его облик более привлекательным, я понимаю, что это не совсем нормально.
Во время всей лекции я ловлю только короткие фразы, мой мозг совсем не хочет вникать в смысл происходящего. Я словно нахожусь в трансе. А когда наши взгляды в первый раз встречаются, я вижу едва уловимый огонек противоречивых чувств в его глазах, мои щеки вспыхивают, словно он указал на меня пальцем, говоря о том, что между нами было. Вчера он звонил, сам. А я просто проигнорировала, не потому что хотела его позлить или вывести из себя, а потому что не знала, что ему сказать. Теперь я снова не отрываюсь от листка с наброском, только вот рисовать больше не получается, и я бездумно вожу карандашом, выводя узоры по его краям. Я нервничаю от ощущения на себе его прожигающего взгляда. Не знаю точно, так ли это, или это только мое разыгравшееся воображение, но проверять желания у меня не возникает. Когда лекция подходит к концу, и начинается время вопросов, я облегченно вздыхаю, ничего путного я все равно не услышала, только обрывки коротких фраз. А все из-за того, что больше была сосредоточена на чувстве сожаления, что пришла сюда, чем на теме лекции. Единственное, что я могла с точностью отметить, это то, что абсолютно все студенты вели себя очень тихо. Никаких тихих перешептываний и тихих смешков, только взгляды, устремленные в сторону Максима. Он сумел привлечь к себе полное внимание всех и каждого. Когда лекция закончилась, и Максима увлекли студенты какими-то вопросами, я быстро прошмыгнула в коридор, желая поскорее оказаться в своей уютной лада калине. В последнее время я только и делаю, что сбегаю. Но Максим не оставил мне выбора, слишком подавляюще он действовал на меня. Слишком сильны эмоции, контроль над которыми, как показала практика, мне не удержать, пока он находится так близко.