— Как всегда.
— Значит, так себе, да? — Я понятия не имела, что происходит в жизни Нила, но не подколоть его не могла.
— С кем я говорю?
А вот это обидно. Честное слово. Ну или было бы обидно, будь мы с ним друзьями. На самом деле мы всего лишь знакомые. Со времен старших классов. У нас нет необходимости поддерживать связь, если не считать тех случаев, когда такая необходимость возникает. Вот как сейчас.
— Это Чарли… Дэвидсон… Мы вместе учились в…
— Я знаю, кто ты, Чарли. Откуда у тебя этот номер?
— Ну-у, моя помощница звякнула твоей помощнице, прикинулась журналисткой и…
— Забудь. Что стряслось?
— Когда Рейес проживал в твоем заведении, у него бывали супружеские свидания?
Нил откашлялся, и его голос зазвучал помягче:
— Как он?
— На свободе.
Нил мне нравился. Не в школе, ясное дело, но с тех пор он очень повзрослел, так что надо отдать ему должное. Он всегда хорошо относился к моему мужчине, пока тот мотал срок за преступление, которого не совершал. Даже можно сказать поддерживал, насколько может поддерживать заключенного заместитель начальника тюрьмы. Но Нил всегда знал, что Рейес не такой, как все, особенный, и что он заслуживает лучшего.
Знал бы Госсет хоть половину правды…
— Могу я поинтересоваться, почему ты спрашиваешь?
— Он выплачивает алименты пятилетнему ребенку. Если ты не отпускал его периодически в город на мальчишники, то у него должны были быть супружеские свиданки.
— Ничего такого не было, — проговорил Нил под звуки чего-то шкварчащего на гриле. — То есть не совсем.
Я беспокойно нахмурилась:
— Это еще что значит?
— Только то, что не было у него никаких супружеских свиданий.
— Но теоретически могли быть? В Нью-Мексико это разрешено?
— Уже нет. Почти тридцать лет это позволяли, но в две тысячи четырнадцатом власти прикрыли лавочку. К тому же, существовали строгие требования. Большинство заключенных должно было состоять в официальном браке, чтобы запрос вообще отправился на рассмотрение. Дальше следовал затяжной процесс одобрения. Так что уверяю тебя, у Фэрроу не было супружеских свиданий.
— Но? — ляпнула я, потому что прямо-таки чувствовала, что должно вылезти какое-то «но».
— Но… да, это не значит, что ребенок не может быть его. Была одна надзирательница…
— Чего?! — обалдела я.
— Вообще-то, их было три, но именно эта… Ах да, еще заместителем начальника тюрьмы до меня была женщина. Короче говоря, всего четыре. И это только те, о ком я знаю.
— Ушам своим не верю.
— Но, насколько я понимаю, инициатором был не Фэрроу. Если тебе это поможет, конечно.
— Боже мой! — ахнула я. — Мой муж даже в тюрьме был кобелем.