— Меня попытались ограбить. Парень ухватил сумочку и наставил на меня нож.
Только представив, что с ней могло случиться, Люк сразу же похолодел.
— Бог ты мой!
Но она лишь отмахнулась:
— Я его обезоружила и вызвала полицию. Он арестован.
— Тебе срочно нужен сладкий горячий чай. И воздух. — Вокруг уже успела собраться приличная толпа, которая не спешила расходиться. — Пойдем обратно на площадку, тебе нужно успокоиться и прийти в себя.
Люк с беспокойством отметил, что против обыкновения Балу не спешит на него кидаться, а подавленно жмется к Джесс. Похоже, неудавшееся ограбление сильно ее напугало.
Они молча пошли на площадку, зашли в кафе, где Люк купил чая и сэндвичей, и все так же молча направились к нему в трейлер.
— Спасибо, — выдохнула Джесс, устраиваясь на стуле.
Люк сразу же понял, что она еле сдерживает слезы, и ему захотелось обнять ее и утешить. А еще хорошенько врезать малолетнему дураку.
Выдохнув, он осторожно разжал кулаки.
— Думаю, сладкий горячий чай — это именно то, что тебе сейчас нужно. И я рядом, так что, если захочешь выговориться, я с радостью тебя выслушаю.
Джесс отлично понимала, что он искренне пытается ей помочь, а сладкий горячий чай должен помогать в шоковом состоянии, но стоило ей только вспомнить, как ее в последний раз отпаивали этим лекарством, так ее сразу замутило. Тогда в нее вливали литры чая и рассказывали. Рассказывали и рассказывали. И чем дальше, тем хуже ей становилось.
Она сглотнула.
— Извини, я не могу это пить.
— У меня есть минералка и молоко. И растворимый кофе.
Она покачала головой:
— Ничего не надо. — Она и так изо всех сил пыталась сдержать слезы, и ни пить, ни есть она сейчас просто не смогла бы.
Не пытаясь на нее давить, Люк терпеливо ждал, пока она скармливала собаке всю курицу из сэндвича, а потом попросил:
— Не держи все в себе, поговори со мной, и тебе станет легче. Не забывай: у нас тут строгие правила конфиденциальности, дальше меня ничего не пойдет.
Она глубоко вздохнула.
— Знаешь, когда этот негодяй пнул Балу, мне безумно захотелось сломать ему руку, как бы мстя за Мэтта с Кометой. Я хотела сделать ему как можно больнее, и именно поэтому я больше не могу работать дрессировщиком полицейских собак. Я больше не могу готовить людей и собак, зная, что они станут ежеминутно рисковать жизнью и рано или поздно смогут нарваться на пулю. Как Мэтт с Кометой. Да и самой себе я уже не верю и вполне могу нарушить закон.
— Но ты же так ничего и не сделала этому парню, — напомнил Люк. — Всего лишь обезоружила и попросила прохожих вызвать полицию.