Страшная женщина посмотрела на меня.
— Ваша собака такая застенчивая.
— Застенчивая? — удивился напарник. И я вместе с ним. Это я-то застенчивый? Но, оглянувшись, сообразил, что совсем спрятался за него. Берни улыбнулся. — Наверное, впервые видит монахиню — во всяком случае, в полном облачении.
Женщина улыбнулась в ответ. У нее была приятная улыбка: ровные белые зубы и веселые глаза.
— Он очень симпатичный.
Сестра или не сестра она Берни, но эта монахиня вдруг перестала казаться мне страшной. Я вышел из-за напарника, хотя, если разобраться, стоял не совсем уж и сзади, скорее сбоку или даже чуть впереди.
— Я сестра Мариана. — Монахиня сделала шаг вперед.
— Берни Литтл, — представился мой напарник. — А это Чет.
Так они не знакомы? А она тем не менее называет себя сестрой? Я решил, что больше не стану ломать над этим голову.
— Можно я его поглажу? — спросила женщина.
— Не было случая, чтобы он возражал, — ответил Берни.
Она погладила, не слишком умело, но все равно приятно.
— Надеюсь, вы пришли не на благословение животных? Мы этим занимались на прошлой неделе.
— Чету бы, наверное, понравилось, — ответил Берни. — А может быть, и нет. Но мы пришли получить информацию об Иисусе Малверде.
Улыбка исчезла с лица сестры Марианы, и, как бывает у людей, сначала потухли глаза. Она попятилась.
— Здесь храм.
— А разве Иисус Малверде не святой?
— Определенно нет. Церковь — это гармония.
— Если не святой, то кто же он такой? — спросил напарник.
Сестра Мариана окинула взглядом храм. Солнце светило сквозь витражное окно, и на полу пестрели яркие пятна красок. Я знаю, что оно так называется, потому что у нас было такое же, но после развода его забрала Леда.
— Ваши намерения добрые? — поинтересовалась сестра Мариана.
— Я частный детектив, — ответил Берни. — Мы ищем одного типа по имени…
Монахиня предостерегающе подняла руку — у нее была узкая длинная бледная худая кисть.
— Не надо подробностей. Ваши намерения добрые? Это все, что я желаю знать.
— Да, — кивнул напарник. — Наши намерения добрые. А вот результаты порой получаются неоднозначными.
Мой хвост начал вилять. Не знаю почему, иногда это происходит само по себе.
Сестра Мариана сурово посмотрела на Берни, затем перевела взгляд на меня, и ее лицо немного смягчилось.
— То, что я вам сказала, правда: Иисус Малверде не настоящий святой, не от церкви. Его почитают преступники. Когда кого-то убивают, ему у дороги устраивают кумирню с цветами.
— Поблизости есть такие кумирни?
— Одна, — ответила сестра Мариана.
Берни опустил деньги в ящик у входа, и мы ушли.
Наши намерения добрые. Что это значит? Пока мы ехали, я пытался в этом разобраться, но ни к чему не пришел, хотя поездка получилась долгой. Мы покинули Сан-Ансельмо со стороны второго горба, который был круче, чем первый. Дорога оказалась намного хуже — просто каменистой колеей с обрывами с одной стороны и скалами — с другой. И ни одной живой души, словно мы с Берни остались в мире одни. Однажды нам пришлось остановиться и откатить с пути валун. Откатывал Берни, а я старался не слишком возбуждаться по этому поводу.