— Точно. — Берни подошел к кассе. В ней никого не оказалось. — «Приходите посмотреть нас завтра».
— Что это значит, папа? — расстроился Чарли. — Что там случилось?
— Понятия не имею. — Берни оглянулся, взял сына за руку и повел прочь.
Я плелся сзади и впитывал множество запахов — некоторые из них были совершенно незнакомыми. Все они, казалось, просачивались из-под купола цирка. Вскоре я оказался рядом с шапито и принюхивался к месту, где брезент соприкасался с землей. Запах животных, в этом не было ни малейших сомнений. Но у каких животных такой сильный, пряный, шибающий в нос запах? Я попытался просунуть морду под брезент.
— Чет!
Я обернулся.
— Папа, Чет что, пытается пролезть в цирк? — спросил Чарли.
— Уверен, он не стал бы делать ничего подобного, — ответил Берни.
Я потрусил за ними, твердо держа задранный вверх хвост. Мы, я и Берни, — напарники, и доверяем друг другу, и мое поведение, что бы там ни было, безупречно.
— Пойдем разнюхаем, что там за цирком, — предложил Берни.
— Зачем? — спросил его сын.
— Просто так, из любопытства.
Разнюхивать — то, на что я всегда готов. Разнюхивать — моя специальность. Мы обошли шатер. С другой стороны, у подножия холма рядом с загородкой, из цепи выстроилась целая вереница фургонов. Некоторые были просто огромными — я таких никогда не видел. А это что такое? Черные с белым машины полицейского управления и несколько копов в форме, растягивающих ленту ограждения места преступления. Я знаю, что к такой ленте нельзя приближаться, — этому меня научили в школе «К-9».
Один из полицейских поднял голову, и я узнал его: это был сержант Рик Торрес, наш приятель из отдела розыска пропавших людей.
— Привет, Берни! — воскликнул он. — Уже занялся этим делом?
— Каким делом? — удивился мой напарник.
Рик подлез под ленту, подошел к нам и обменялся с Берни рукопожатием.
— Здравствуй, Чет. — Он похлопал меня по холке. — Хорошо выглядит. Берни, он все еще растет?
— Вряд ли, — ответил мой напарник. — А это мой сын Чарли. Чарли, поздоровайся с сержантом Торресом.
Рик протянул руку, но мальчик только потупился.
— Я не кусаюсь, — усмехнулся полицейский. Что правда, то правда. Людям вообще кусаться нет смысла: их маленькие зубы не могут служить серьезным оружием. Помню, один преступник, Клэнси Грин, вцепился в руку другого преступника, но это было в ночь накануне Дня всех святых — на Хэллоуин, единственный праздник, который я не люблю. Берни утверждает, что на Хэллоуин на улицы высыпают самые дурные люди. Мой любимый праздник — День благодарения, если не считать эпизод с барабанной палочкой, но эту историю я расскажу как-нибудь в другой раз.