— Я не сказал, что недоволен, — заметил Попо.
— Так пусть дело остается в их руках. Сержант Торрес весьма грамотный полицейский.
— Я не чувствую настойчивости в его подходе.
— Таков его стиль.
Попо потер щеку. У него были высокие скулы, и, возможно, для человеческого самца он был вполне недурен собой, хотя до Берни ему, конечно, далеко.
— Я не могу сидеть сложа руки. Если вы мне не поможете, порекомендуйте, кто возьмется за дело.
Мне очень не понравились его слова.
— У вас-то каков интерес в этом?
Попо застыл — весь, кроме рук, которые слегка подрагивали.
— Я считал это очевидным.
Берни помолчал. Берись за работу!
— Мы беремся за работу, — заключил мой напарник. — Задаток — пятьсот долларов.
И вот наконец явилась на свет чековая книжка. Попо начал писать.
— Спасибо. Я…
— Надеюсь, вы все обдумали, — перебил его Берни.
Рука с ручкой замерла.
— Что вы хотите сказать?
— Предположим, Ури не хочет, чтобы его находили.
— Как?
— Полковник Драммонд уверен, что он попал под влияние защитников прав животных.
— Невероятно. Ури, как я вам уже говорил, был и остается самым гуманным из всех дрессировщиков. И циркачом до мозга костей.
— Похоже, это и могло послужить источником напряжения, — предположил мой напарник.
Я вполне представлял, что такое «напряжение», — сам испытывал его сейчас в ожидании, пока ручка не возобновит движение, продолжая выписывать чек.
— Между кем? — удивился Попо.
— Я говорю о внутреннем напряжении, — пояснил Берни. — Наверное, не так легко оставаться одновременно и гуманистом, и циркачом.
На лице Попо появилась враждебная гримаса. Я, готовый ко всему, подобрался.
— Вы сам говорите как защитник прав животных.
Я знаю много человеческих специальностей: например, «тюремный надзиратель» или «детектив убойного отдела», — но «защитник прав животных» — это что-то новенькое. Берни не стал ни отрицать, ни настаивать, а вместо этого попросил:
— Опишите мне анкус Ури.
— Анкус Ури?
— Бычий крюк, слоновье погоняло — вы должны знать это название.
— У Ури не было никакого анкуса, — ответил Попо. — Он давно от него отказался.
— Как же ему удавалось подчинять себе Пинат.
— Почему вы употребляете прошедшее время?
— Извините.
— Вы считаете, что он мертв? — Голос клоуна слегка задрожал. Такое иногда происходит, перед тем как люди начинают плакать.
— Нет, — ответил мой напарник.
— Или у вас есть основание считать, что он умер?
— Нет. Просто оговорка. Как Ури удается контролировать Пинат?
— Он с ней разговаривает.
— И что он ей говорит?
— Всякие разности, — ответил Попо. — «Подними ногу, вот так, выше, молодец, девочка». Или: «Прокати-ка своего дружка», — это когда он просит подцепить его хоботом и посадить на спину. Еще есть сигналы и команды руками и поощрение угощением.