Кадар поднял брови и протянул руку. Эмбер послушно отдала ему рюкзак.
– Это все ваши вещи?
Она пожала плечами:
– Я путешествую налегке.
Его брови поднялись еще выше.
– Вы необычная женщина.
Эмбер невольно улыбнулась, но это был не комплимент. Это только подтвердило подозрения Кадара. Он не сомневался, что ее рюкзак будет значительно тяжелее, когда Эмбер вернется домой, и не потому, что она набьет его наволочками или шарфами. Он ни секунды не верил в ее невиновность. Несомненно, ей встретится еще не один уличный торговец, приглашающий взглянуть на всякие безделицы, перед которыми она не сумеет устоять.
Но это не должно его волновать.
Шагая по улицам и переулкам, мимо небольших бревенчатых домов, расположенных очень близко друг к другу, мимо каменных фундаментов, сохранившихся с незапамятных времен, они вели ни к чему не обязывающий разговор. Хотя Кадар не был турком, он жил здесь достаточно долго, поэтому мог не хуже гида рассказать и об этом районе, и о противоречивом прошлом всего Стамбула. Эмбер вроде бы была внимательна, но он сомневался, что она его слушает, потому что чувствовал ее нервозность. Это было заметно по ее слишком ярким глазам, по односложным ответам, дрожащему от возбуждения голосу.
Это хотя и разжигало собственный огонь Кадара, однако не могло не позабавить его. Похоже, зайчишка оказалась на неизвестной территории и отчаянно пытается это скрыть. Но стоило им случайно прикоснуться друг к другу, как у Эмбер сбивалось дыхание. Она облизывала губы и стремилась увеличить расстояние между ними, как только появлялась возможность, делая вид при этом, что ничего не случилось.
Кадар улыбался, не переставая удивляться себе. Эта невинная прелюдия распаляла его сильнее, чем смелые ласки искушенных обольстительниц.
К тому времени, когда они дошли до парадного в отреставрированное здание девятнадцатого века, где он жил, Эмбер чуть не задыхалась.
Она подняла голову, оглядывая величественный дом с колоннами.
– Ты живешь здесь? – вырвалось у нее.
Она даже не заметила, как перешла на «ты».
– Да, у меня здесь квартира. – Кадар решил, что нет необходимости сообщать, что он владеет всем зданием.
Эмбер не стала ничего уточнять, а он не испытывал угрызений совести из-за того, что сказал полуправду.
Она была потрясена, когда двери небольшого лифта раздвинулись и она увидела просторную светлую квартиру с окнами от пола до потолка.
– Вот это да! – воскликнула Эмбер, развязывая шарф, и первым делом подошла к окнам, из которых открывался вид на Стамбул. С шестого этажа улицы были почти не видны, зато плескалось Мраморное море, усеянное судами.