– Хостел не так уж и плох, – возразила Эмбер. – К тому же клопов там нет.
– Клопов, может, и нет, но все равно ты выбрала убогое жилье.
Молодая женщина промолчала. Тем более что хостел действительно оказался хуже, чем она думала. Но ей захотелось убежать от Кадара. Конечно, он потрясающий любовник. Но еще несколько дней в его обществе – и ей, возможно, расхочется вернуться домой.
Нет, такой сценарий ее не устраивал.
Одна ночь с ним – этого вполне достаточно. Потому что она уже получила гораздо больше, чем ожидала от этой поездки.
– Мехмет говорил о твоем одиночестве, – вспомнила Эмбер, желая увести разговор от своей персоны, раз уж пока от Кадара ей не избавиться. – Ты никогда не был женат? Из-за своих шрамов? – не удержалась она.
– А тебе-то что? – резко спросил он.
– Я просто подумала, что раз так, ты, наверное, был молодым, когда это случилось, – мягко сказала Эмбер.
– Почему ты разрешила Мехмету ощупать свое лицо? – Он не пожелал ответить на ее вопрос.
– А почему я должна была возражать?
– Большинство людей, особенно англоязычных, неохотно позволяют незнакомцам вторгнуться в то, что, как они считают, является их личным пространством.
– Мехмет плохо видит, – пожала плечами Эмбер. – Он не может получить представление о том, с кем общается, иным способом.
– Откуда ты знаешь?
Эмбер удивилась. Ведь Кадар слышал, что она говорила о своей профессии в полиции.
– Мне кажется, это очевидно.
Кадар подумал и кивнул:
– Ну что ж, теперь нам осталось подумать над тем, чем мы займемся, пока вынуждены находиться в обществе друг друга, – сменил он тему.
И от того, каким взглядом он ее одарил, Эмбер бросило в жар. Быстро облизнув внезапно пересохшие губы, она постаралась говорить как можно беспечнее:
– Я найду чем заняться.
– У меня тоже есть кое-какие мысли на сей счет.
Кадар понял, что готов нарушить свои правила.
Пропуская Эмбер в квартиру, Кадар получил возможность полюбоваться покачиванием округлых женских бедер, длинными стройными ногами и ощутил, как его охватывает возбуждение.
Безумие связываться с этой женщиной, но ее красные джинсы, светлые волосы, голубые глаза и улыбка, от которой на рынке специй словно стало светлее, решили его судьбу.
«Безумие, – повторял он про себя. – Настоящее безумие». Другого объяснения тому, что с ним происходило, у него не было.
Если ее страховая компания быстро не примет решение (а в это верилось слабо, учитывая нежелание страховщиков платить клиентам), он будет прикован к ней прочнее, чем цепью.
Он обречен проводить с ней ночи и будить по утрам.
Да, форменное безумие.