– Ты настолько серьезно относишься к своим обязанностям?
– Крайне серьезно, – кивнул Кадар.
– Даже если я соглашусь принять твое, безусловно, щедрое предложение, мне не хочется быть у тебя в долгу. К тому же, что получишь ты?
– Общество красивой женщины на несколько дней.
– И ночей, – пробормотала Эмбер.
– И ночей, – улыбнулся он.
– Вот как ты предлагаешь мне расплатиться за эту частную экскурсию за твой счет, – прищурилась Эмбер. – На спине?
– Я не стал бы выражаться именно так, но ты сама это сказала… К тому же перспектива заполучить тебя в постель кажется мне весьма привлекательной и окупит все связанные с этим расходы, не говоря уже о том, что я выполню взятое на себя обязательство. Или тебя такая перспектива не устраивает? – (Эмбер не знала, что сказать, поэтому молчала.) – Только не говори, что тебе не понравилось то, чем мы занимались прошлой ночью, и что у тебя нет желания провести в том же ключе еще несколько ночей. Все равно не поверю.
Эмбер тряхнула головой и смело встретила его взгляд.
– Да, прошлая ночь была необыкновенной, – призналась она, – но…
– Но что?
Эмбер невольно прикусила губу, и его взгляд тут же опустился на ее губы. В глазах мужчины появился хищный блеск.
– Откровенно говоря, кто сказал, что нам обязательно нужно ждать ночи?
Ошеломленная Эмбер посмотрела в окно.
– Но сейчас день! – воскликнула она, невольно краснея.
– Я хочу увидеть тебя в дневном свете, – произнес Кадар, и в его голосе послышались хрипловатые нотки. – Хочу видеть, как солнце вспыхивает язычками пламени в твоих волосах. Хочу повернуть тебя лицом к окну и вместе с тобой смотреть, как мимо скользят корабли, когда я скользну в тебя. Это возбуждает.
– Ты сошел с ума, – неуверенно проговорила Эмбер.
Неуверенно, потому что он был прав. Она возбудилась. Груди налились, соски затвердели, а между бедер стало жарко и влажно.
– Знаю. Не хочешь присоединиться ко мне в моем безумии?
Должно быть, кто-то ответил «да» вместо нее, потому что она не узнала свой голос. Кто-то – не она – произнес это слово с придыханием, с едва сдерживаемой страстью, что вызвало у Кадара низкий рык, отозвавшийся в ее теле.
Он медленно раздевал Эмбер. Мучительно медленно, задерживаясь, чтобы отдать должное тем участкам ее тела, которые обнажал, – плечам, локтям, грудям.
Кадар снял с нее туфли, подержав каждую ступню в руках, стянул джинсы, легкими поцелуями касаясь чувствительной кожи на внутренней поверхности бедер, колен, лодыжек.
Эмбер дрожала, пока он прокладывал влажную дорожку из поцелуев по ее телу, дразня женщину горячим языком и пальцами. Нежное прикосновение к соскам – и по ее коже побежали мурашки. Она превратилась в средоточие одного желания – утоления жестокого голода, терзавшего ее.