Кадар покачал головой. Не получится. Он не сможет. И она тоже. Раньше или позже она забудется и прикоснется к его спине. А затем поспешно уберет руки или, что еще хуже, не сдержит отвращения.
Но при виде того, как Эмбер касается себя, в нем что-то всколыхнулось. Стоило представить ее со связанными руками, как фантазия его разыгралась. У Кадара не было привычки ограничивать свободу своих женщин. Впрочем, до настоящего момента необходимости в этом не возникало. Все они появлялись в его жизни только на время, и инициатива всегда исходила от него. Ни одна из них не предлагала того, что предложила Эмбер.
– У меня нет наручников.
Глаза ее вспыхнули.
– Воспользуйся ремнем. Галстуком. – Она свела запястья. – Обещаю, что даже не пикну.
Кадар раздумывал недолго. Он снял с вешалки в шкафу галстук.
– Клянусь, ты не сдержишь свое слово, – произнес он, связывая ее запястья.
Эмбер взобралась на кровать, и Кадар привязал ее руки к изголовью. Откинувшись назад, он окинул жадным взглядом представшую перед ним картину. Закинутые за голову руки Эмбер приподняли ее грудь, и было что-то волнующе-эротичное в том, как она лежала, дразня его дерзко устремленными вверх сосками и тонкой талией, плавно переходящей в округлые бедра, между которыми виднелся островок темно-рыжих волос.
Пульс мужчины участился, во рту пересохло. Ни одна женщина еще не казалась ему столь соблазнительной.
И сейчас она – его пленница…
В груди Кадара родился низкий рык, напряжение стало невыносимым, почти болезненным. Он раздвинул ноги Эмбер, скользя по ним ладонями.
Кадару все больше и больше нравилось ее предложение. Он может овладеть ею так, как ему захочется. Он сможет покрыть все ее тело поцелуями, ласкать языком. Сможет мучить ее медленно, пока она не станет молить о пощаде.
Но это в следующий раз.
Сейчас Кадар не собирался растягивать удовольствие.
Он не спешил присоединиться к ней, но Эмбер читала по его глазам, что предложенный ею сценарий ему нравится. И весьма.
В эту минуту она чувствовала себя как никогда уязвимой, но впервые к ее возбуждению примешивался страх.
Что заставило ее предложить Кадару то, чего она раньше никогда не пробовала? Ведь она практически не знает его. Почему она ему доверяет? Почему сама предложила такую игру, в которой целиком зависит от него?
Но мысли об этом испарились под наплывом новых ощущений.
Соски Эмбер превратились в твердые бутончики, пока Кадар изучал ее тело обжигающим взглядом.
Он коснулся ее рукой, и дыхание со свистом вырвалось сквозь ее стиснутые зубы. Он улыбнулся, пробегая пальцами по ставшей гиперчувствительной нежной коже.