— Знатно дядька гнал. Забористая у него была травка. Эхх, детство золотое… — Демонесса даже убрала руку с Таликовой коленки, окунувшись в воспоминания. — «Волки от испуга скушали друг друга. А слониха вся дрожа, так и села на ежа…» Мы в детском садике наизусть учили.
— Детском, на-и-зусть!? — Переспросил по слогам остроухий.
— Вы, сударыня, пропустили «бедный крокодил жабу проглотил», — влез с поправкой Баська, чем окончательно доконал эльфа.
— Дай сюда! — Конвоир вырвал у гномыша планшетку, не дожидаясь, когда ему отдадут кладезь ценной информации. — Где это!? — Нальдо то ли пролистал, то ли промотал текст. — Куда все эти звери ехали? — Не мог успокоиться любитель логики в исполнении Шерлока Холмса. — Виталий, я тебя спрашиваю!
— Меня? — Талик не сразу понял, почему спрашивают именно его. «Ты же эксперт, — злобно прошипел подсказку демон, — знаток писательских вывихов мозга». Ну, раз «эксперт», то можно и ответить. — Какая разница куда они ехали? Образ такой. Образ активной жизни в городе зверей и насекомых.
— «А кругом курьеры, курьеры», — процитировал Баська, подтверждая его мысль словами другого классика.
Эльф внезапно успокоился и даже улыбнулся.
— Я не буду уточнять, может ли жаба питаться пряниками. Тем более — жевать их. Но почему крокодил «бедный», если он проглотил вполне откормленную жабу? — Тон остроухого и его улыбочка очень напоминали потуги психиатра наладить контакт с полным идиотом.
Бормотун не стерпел такого обращения и полез к Талику с подсказками. Пришлось ими воспользоваться и копировать поведение эльфа:
— В данном произведении автор придаёт животным антропоморфные черты. Таковые черты детям несомненно ближе и понятнее, чем сухое изложение фактов о том, чем на самом деле питаются жабы. — Не без помощи мага голос Талика прямо-таки источал елей. Эльф, казалось, пытался вникнуть в суть, никак не реагируя на откровенное передразнивание. Бормотун почувствовал себя в своей стихии: — Крокодил проглотил жабу случайно, испугавшись. О чём не мог не сожалеть. Крокодил — «бедный», поскольку испытывает душевные страдания по поводу своего невольного поступка. Образ крокодила противопоставлен в произведении Чуковского образу злобного таракана, который не испытывает ни к кому ни малейшего сострадания.
Остроухий стойко вытерпел наукообразные бредни а-ля «сочинения критика», но сдаваться не собирался.
— В чём же тогда глубинная суть образа слонихи, которая не испытывает никаких моральных терзаний по поводу безвременной кончины задавленного ею ежа? — В том же стиле продолжил разбор литературных полётов конвоир.