— Содействие властям стоит денег, — намекнул меркантильный Бутончик.
— И немалых, — подтявкнул Витас.
— Да нефиг оправдывать благородные порывы стяжательством, — пошёл на отрицание своей коварной сущности демон, — Здесь же целая толпа против двух скелетов и трёх аборигенов!
— Одно другому не мешает. Деньги и благородство. Даже — сопутствует, — развеял последние сомнения маг.
— На взлёт! — скомандовал писатель Золотов.
— Только не резко! — попытался воззвать к общему рассудку Горгуль, но демон и вампир совместными усилиями распахнули крылья, и свои мысли герой-любовник излагал уже в процессе резкого старта.
Нальдо почувствовал ценного писателя ещё до того, как тот открыл дверь барака и вышел во двор. Почти сразу же за спиной раздалось громкое «Рррраааа!», и их неугомонный подопечный воспользовался тем, что они с Силь поставили щит, а не купол. Ужасное упущение!
Попадан взмыл вверх и первым делом плюнул на макушку лысого попадана-не-мёртвого-вождя. Не исключено, что Виталия Золотова просто стошнило в результате быстрого взлёта. Вот такие они — попаданские голуби мира. Нет, чтобы вникнуть в ситуацию!
Сильтаирэ часа три потратила, доказывая местным жителям, насколько было бы разумно депортировать с позором «за пределы социалистической Родины» и этнофэнтезийного Кощея, и его противника — Николая-царевича. Особенно с учетом того, что между Кощеем, Царевичем и революционными попаданами не стояло ни одной красной девицы, ни одного сундука золота, который можно было бы экспроприировать, а вся вина этнически искажённых элементов заключалась лишь в идеологически неверной реализации и особом упорстве в их заблуждениях.
В процессе аргументации и контраргументации выяснилось, как именно эти два персонажа фэнтези «а ля рюс» оказались во вторичной Мути, на беду себе и на радость местным вождям.
Два попадана совсем не к месту — рядом со Вторичной Мутью — решили выяснить, кто из них качественнее чахнет над златом: исконно русский Тёмный Властелин Кощей, обладатель приятной наружности и «клада» немудрящего имущества, или самозваный царевич, на чью долю не досталось ни одной похищенной девицы. Кощей яростно доказывал, что его «клад» (чёрный плащ, сапоги, меч и два оловянных кубка) являются честной платой за знание оригинального сборника сказок, случайно прочитанного в детстве. А Царевич утверждал, что мрачная сущность стяжателя будет прогрессировать и всё-таки докатится до похищения невинных девушек.
Кощей-попадан настаивал на презумпции невиновности и обновлённого понимания его образа в этнофэнтези, напуская на царевича мороки в виде двойников себя-прекрасного. Царевич аргументировал палицей, изготовленной из доступного любому попадану валежника — сучковатой дубиной. Кощей выдохся в части магического резерва, но его морок-двойник всё-таки успех «дать в ухо» наследнику несуществующего пока царства. Царевич тоже преуспел: оглушил-таки реальную кощееву сущность тяжёлой палкой. Вот только полуфинал их битвы произошёл не в том месте и не в то время.