— Понял-понял, начальничек! — Опять скатился вниз по социальной лестнице самозваный аристократ. — Уже уходим. Наши приветы Графу!
Как только компания мерзких провокаторов удалилась, Наль покинул пост и отправился вниз. «Силь» сама справится. С рывком за штанину именно она сегодня подсуетилась. Так что если надо, то и магией приложит.
Пользуясь тем, что с их принадлежностью к властям и так было уже всё ясно, Баська сидел за столом и увлеченно набирал текст на универсальном коммуникаторе… хотелось надеяться, что это будет предварительный отчет.
— Работаем?
— Угу! — Не отрываясь кивнул Баська.
— Помочь?!
— Угу! — Так же неформально буркнул подчиненный и закатил глаза к потолку.
— Что там у тебя?!
— Э… образивные вариации…
— Образные, неуч! Что за вариации?!
— Ну… такой насыщенный язык… ёмкий. Вот вариации: ушлёпок отмороженный, челюсткин отмороженный… Или: отмороженный ушлёпок челюсткин. — Выдал Баська, нисколько не сомневаясь, что его начальнику тоже не терпится принять участие в составлении словаря.
— Ты что несешь?! — Нальдо прорвало. — Какой челюсткин?
— Эта… от слова «челюсть»… Я полагаю… сударь. — Оторопел Басир.
— Челюскин — герой перелёта, сидел на льдине в холодном море… какой ушлёпок? Сотри эту гадость, жертва классической литературы! Не хватало только, чтобы мой стажер выражался как дешевый фраер! Гм. В общем, торн Басир, это наречие ты знать можешь, а вот употреблять — нет! Запись стереть!
Баська похлопал глазами, прекрасно понимая, что если он сотрет всё написанное, то ничего не выучит. Но вздохнул и все-таки попросил:
— А можно хоть просто ушлёпка оставить? А? И вот еще: что такое блох НАТО?
— Блок! — Уже почти стонал Нальдо.
— Ага! А вот мухосранский зоопарк, это — очень страшно?
— У-у! Как ты учился, Басир? Это мифический город в плохом месте, где все плохо. Понял?!
— Понял. Эта… аки…акизаки… Акузационализм! — Выдал наконец Баська.
— Окказионализм! Авторский! — На этом слове Нальдо не донес до рта стакан с травяным отваром, потому что перед его мысленным взором стройными рядами и колоннами пошли неумолимые факты. Чтобы Баська не мешал процессу построения выводов, он отобрал у него коммуникатор и тоже вперил взгляд в потолок.
У Баськи в голове каким-то непостижимым образом укладывались только литературные творения. Всё прочее, видимо — для него неинтересное, сочеталось произвольно, мешалось, путалось: одним словом — каша. Эта каша бурлила, и на поверхность время от времени всплывало что-нибудь неожиданно ценное. Почему Баська ляпнул, что им «повезет на писателя» было совершенно не ясно, но ляпнул, и это — факт. Их попадан, похоже, строил из себя дурачка и прикидывался заторможенным, хотя всё слышал и понимал. А значит, стажер непроизвольно, но совершенно верно составил отчет с полными фразами, а не с невразумительным гмыканьем Зольникова. И не раз и не два Баська отмечал, что их попадан потрясающе образованный юноша. Для восемнадцати лет — даже слишком. Не далее, как сегодня утром, он намекнул… даже указал, что в серьезном случае их сопровождали бы СовБезники. Так и оказалось. И вот теперь…