Было больно слышать тихое отчаяние в его голосе.
- Вы не можете покинуть Англию?
- И оставить остальных страдать? – сказал Нат. – И у Скаргрейва стражи по всему побережью, в каждом порту, без его разрешения не выйти. И если нам и удалось бы сбежать, у него есть способы находить людей, где бы они ни были.
- Остается только бороться с ним здесь всем, чем мы можем, - Пенебригг сцепил ладони и посмотрел на меня. – Потому нам нужна твоя помощь.
- Моя помощь? Но я не понимаю, как или почему…
- У нас есть старое высказывание, - сказал Пенебригг. – Если песня Певчей вредит, только Певчей под силу это исправить.
- Не понимаю, - сказала я, хотя начинала вникать.
- Это значит, что тенегримов можно уничтожить так же, как они созданы: магией Певчей, - сказал Пенебригг.
Нат снова ударил по дереву.
- Если бы мы могли что-то сделать, уже сделали бы.
- Но мы не можем, - сказал Пенебригг. – И мы ждали тебя.
Мое сердце колотилось.
- Но я не знаю, с чего начать. Я ничего не знаю о чарах Певчих, кроме той песни, что принесла меня сюда.
- Ты можешь знать больше, чем понимаешь, - сказал Пенебригг. – Уверен, мы можем тебе помочь. Нат, принесешь нам ящик?
Нат отложил свой кусочек дерева и нож и вышел из комнаты. Несколько долгих минут спустя он вернулся с широким плоским ящиком. Он опустил его в тенях, я услышала звук металла о металл, словно ключ в замке. Когда он повернулся к нам, он держал два свитка.
- Это лишь копия, - сказал Пенебригг. – Но мы думаем, что это песня, что уничтожит тенегримов, если ее споет Певчая. Такие бумаги нам удалось найти. Но мы не смогли разобрать надписи на бумаге. А ты?
Я уставилась на точки и завитки, что были разбросаны по странице. Они были бессмысленными, но я покачала головой, и всплыло воспоминание:
Я споткнулась о половицу в комнате мамы, а когда потянулась к ней, она отцепилась.
Под ней я нашла листки со странными кляксами. Я знала буквы, знала, что это не они, я не узнавала слова. Я поднесла надписи к свету и была так поглощена, что не услышала шаги матери.
- Люси, милая, отдай это мне, - я не сдалась сразу, и она нежно забрала их из моих рук.
- Что это, мама?
- Тебе не о чем беспокоиться. Мы больше не будем о них говорить.
Пенебригг держал бумагу.
- Ты не знаешь, что означают эти знаки?
- Думаю, это могут быть метки Певчей, - сказала я. – Но я не знаю, что они означают.
Пенебригг и Нат растерянно переглянулись.
- Не важно, - сказал Пенебригг. – Может, мы как-то расшифруем код. Но сначала нужно понять: ты хочешь нам помочь?
За его очками глаза мерцали мольбой. И хотя Нат не выдавал эмоций, я ощутила, что он ждет напряженно мой ответ.