Аня заговорила, только когда официантка удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать нас.
— Ты, наверное, удивлена…
— Нет, что ты! Всегда подозревала, что Степанов — твой любовник, а с Токаревой крутит для отвода глаз! — закуриваю.
— Можно? — Аня взглядом указывает на пачку сигарет.
— Ты еще и куришь?
Молча она придвигает к себе пачку, не без труда извлекает оттуда содержимое, потом какое-то время возится с зажигалкой и, наконец, приложив сигарету к губам, делает маленькую затяжку. Глядя, как неумело Безухова курит, я не могу скрыть улыбку, но ей, судя по состоянию, вовсе не до смеха.
— Не понимаю, зачем тебе объясняться — я в любом случае никому ничего не скажу, — выпускаю струйку дыма.
— Знаю…Ты — кто угодно, только не сплетница.
— Кто угодно? Спасибо на добром слове!
— Я не это имела в виду, — спешит оправдаться она. — Хотя, ты же знаешь, что о тебе думают…
— Все так ужасно? — изгибаю бровь. — Впрочем, лучше не отвечай: предпочитаю оставаться в сладком неведении.
Это, конечно же, ложь. Было бы интересно узнать, что думают обо мне коллеги на самом деле, но я не признаюсь в этом ни Ане, ни кому-либо другому. Зачем? Это все лишь коллеги, ничего личного — просто бизнес. Какое мне дело до их мнения? Тем более, моя репутация чиста, как утренняя роса на альпийском лугу, поэтому и переживать не о чем.
Затушив окурок, Аня продолжает смотреть на пепельницу. Прикусив нижнюю губу, она вертит салфетку в своих длинных пальцах.
— Аня, тебе не обязательно объяснять произошедшее. Я даже не уверена, что хочу это слышать, — произношу я как можно мягче.
И это, конечно же, тоже ложь. Слишком много лжи для одного вечера!
— Но я бы хотела с тобой поговорить, — Аня комкает салфетку. — Мне НУЖНО выговориться.
Ей нужно выговориться? Быть может, дать телефон моего психоаналитика? Он с радостью выслушает и, возможно, даст пару дельных советов. Он, а не я! Ну что я ей скажу? Правду? Или снова солгу? Ужасно, но душевные терзания Безуховой меня не сильно заботят, даже несмотря на симпатию к ней. Но… Вдруг ей больше не с кем поговорить? Чувство вины открывает левый глаз и зловеще улыбается.
— Если ты хочешь рассказать именно мне, то, конечно же, я выслушаю, — улыбаюсь как можно дружелюбнее. — Ты отнюдь не посторонний человек для меня.
Возможно, это тоже ложь, но я изо всех сил пытаюсь убедить себя в обратном, чтобы чувство вины снова заснуло и не просыпалось больше никогда! Аня выглядит удивленной.
— Что-то не так? — спрашиваю я.
— Я… Думала, что тебе нет дела до личной жизни сотрудников. То есть… Ты хороший начальник: на работе всегда прикроешь, поможешь, решишь проблемы. За тобой — как за каменной стеной. Но…