— Маш, ты слышишь меня? Мокрозад не визирует договор! — Лидочка говорит на тон выше.
— И что требуется? — не отрываясь от монитора, спрашиваю я.
— Ну, сходи к нему, он все согласует! Я не могу общаться с этим придурком!
Хочется послать Ландышеву куда подальше, но ведь я — хороший начальник. Я прикрою на работе, помогу по работе, решу рабочие проблемы — сделаю все, чтобы сотрудникам комфортно работалось. Пусть со своей личной жизнью они идут к Рябинову, но все, что связано с работой — на мне. Поэтому я нажимаю на отправку письма и забираю у Лидочки договор.
Логово Мокрозада, если так можно назвать каморку площадью восемь метров, располагается на третьем этаже. Я вхожу без стука. Василий стоит возле окна и с кем-то разговаривает по мобильному телефону.
— Я понял, но мне не нужен тест-драйв. И цвет мне нужен только белый металлик. Слышите? Только этот цвет!
Откашливаюсь, чтобы известить о своем присутствии. Он сразу же оборачивается и, увидев меня, расплывается в довольной улыбке.
— Я перезвоню, — деловито говорит он и убирает телефон в карман коротких брюк. — М-мария…
— Здравствуй, Василий. Машину меняешь? — сажусь в неудобное кресло.
— Д-да, — он усаживается напротив меня и закладывает руки за голову. — К-как дела?
— Были отлично, пока не прибежала Лидочка с жалобами на тебя, — наклоняюсь вперед и кладу договор ему под нос.
— Хи-хи, так и знал, что она пожалуется!
— Какой ты проницательный!
Хочу схватить со стола дырокол и швырнуть ему в голову, чтобы согнать с его лица омерзительную улыбку. Ясно, как день: он отослал Лидочку только затем, чтобы пришла я, и он смог бы хоть немного насладиться моим обществом и попялиться на меня, представляя в своем больном воображении черт знает что.
— В-видишь ли, М-мария…
— Василий, у меня через полчаса встреча, а я теряю свое время, — я встаю. — Давай не будем усложнять и без того непростой рабочий процесс. Прочитай еще раз договор, поставь визу, и кто-нибудь из моих сотрудников за ним придет.
— Н-но…
— Не расстраивай меня, Василий, — собираю волю в кулак и обворожительно улыбаюсь, после чего он растекается по креслу, как сливочное масло на сковороде. — Мне пора.
Переговоры прошли более или менее гладко, как в большинстве случаев. Вот только вместо Вити на них присутствовал сам Петрович, что было не совсем понятно: не такой уж и важный клиент пожаловал, чтобы генеральный потратил час своего драгоценного времени. Петрович по большей части молчал, лишь изредка задавая вопросы, не особо относящиеся к теме разговора, после чего представители клиента начинали нервничать, и мне приходилось снимать напряжение, чтобы их не спугнуть.