— Это всё очень интересно, лед Торис, только я-то тут причём? Мы же сделали блокаду, все спокойны.
— Когда мы делали блокаду, то не учли один факт: твой запах уже смог запустить процесс привязки у одного самца, а теперь и его ДНК начинает работу над твоим организмом, — радостно сообщил мне добрый доктор.
Ну, что вам сказать? Если бы я не была в душе взрослой женщиной с жизненным опытом, то, наверное, описалась бы от страха прямо там, в кабинете леда Ториса. А так …?
— И что значит «работу над моим организмом»? — просипела я в ответ на столь радостное объяснение. — Я теперь что, мутант?!
— Понимаешь, Надин, ведь такого раньше никто не наблюдал, поэтому я могу только предполагать. Если бы на твоём месте была обычная астерийка, то для неё бы всё прошло почти незаметно. Изменения коснулись бы только психоэмоциональной сферы и расположения к партнёру. В твоём же случае, наблюдаются и некоторые изменения на физическом уровне. Ты просто становишься чуть более похожей на астерийку. У наших самок нет второй формы, но они могут по желанию или под действием сильных эмоций частично трансформировать некоторые части тела: например, отращивать когти или зубы. При такой частичной трансформации несколько возрастает их физическая сила. Я обследовал тебя несколько дней назад, и ты была абсолютно здорова. Я не хочу, чтобы ты подозревала меня в чисто корыстных целях, но будет лучше, если мы ещё раз проверимся.
— Знаете, лед Торис, я пришла с этим к вам, потому, что не знаю, что сказать отцу, и Морт сказал, что вы поможете.
— Ты правильно сделала. Ронан очень печётся о вашем с Максом здоровье. Надо подумать, как ему сказать, а то он ведь и голову может парню оторвать.
— Что? Ой, а я как-то забыла спросить о главном. Так, кого же угораздило так со мной вляпаться?
— Адена, Адена Лорна, — всё, занавес!
Я же только что решила для себя, что не стану выяснять с ним отношения, что я уже, была в прошлой жизни, влюблённой дурочкой и знаю, чем это заканчивается. А теперь что? Получается, что мы друг к другу скоро будем привязаны крепче, чем нанонитью?
— Надин, тебе плохо? — обеспокоился моим бледным видом лед Торис.
— Что вы, доктор, как в раю! — кажется, лед Торис не понял моей иронии.
— Так, давай я быстренько сниму основные показатели, дам тебе успокоительного…
— И снотворного, пожалуйста, — перебила я его.
— И снотворного, — улыбнулся доктор.
На том и порешили. Что и как преподнести отцу, он обмозгует, успокоительное и снотворное он мне дал, и я отправилась к себе в каюту. Хорошо, что я под действием препаратов, а то бы мозг разнесло на кусочки от того количества мыслей и от тех скоростей с которыми они носились. Проваливаясь в сон, я подвела итог: всё, что произошло — это необратимо. Раз мой организм принял его как партнёра и запустил процесс привязки, то отказаться не получится, потому, что это его убьёт.