— Останусь, останусь, почтенная. Просто хочу немного прогуляться. — Лорисса глянула на подслеповато щурящуюся бабку и поняла, отчего заслужила обращение «деточка». Никакой косметики на лице, коса и простенькое платье даже без вышивки. Цвет, правда, вовсе не девичий, но откуда служанке знать такие тонкости? Интересно, сколько ей дали лет?
— Вы погуляйте, деточка, погуляйте. Погода-то вон какая хорошая. — Лорисса опять пошатнулась от накатившей силы. — Экая вы бледная… Пойдемте, провожу.
Меньше всего ей хотелось гонять сердобольную служанку в такую даль, да еще тащиться нога за ногу с ее скоростью, но старушка уже необычайно бодро шаркала вниз по лестнице.
Ветер в поле был самым обычным, чему Лорисса, уже пару часов пускавшая Кокетку то галопом, то шагом, была несказанно рада. Она сочла бы свой выезд из ворот Моинара бегством, если б не устала сверх меры от беготни и опасностей. Само поместье было теперь далеко — не меньше, чем в паре миль, — и Лорисса не имела никакого желания возвращаться туда в скором времени.
Свежий воздух вымел из головы мрачные мысли, а день действительно был чудесным. Она не сразу заметила, что давление, так мучившее ее в поместье, исчезло и осталась только невероятная легкость — как будто с колдуньи сняли груз, равный ее собственному весу. Хорошее настроение разогнало и сонливость, но Лорисса понимала, что уже к сумеркам захочет спать, и радовалась, что не стала закрывать окно в комнате. За день лаванда, конечно, вся не выветрится, но вонять будет меньше. Только одно беспокоило колдунью — останется ли в доме так опротивевшая ей аура Кеннета? Создавалось впечатление, что он отлит из стали, холодной и бездушной, и не способен чувствовать что-либо, кроме злости, но должен же он хоть иногда спать? Впрочем, был ли смысл думать об этой проблеме уже сейчас? Вернется в Моинар, тогда и подумает. Лорисса снова пустила Кокетку в галоп, подставив лицо солнцу и прочитав короткое защитное заклинание. Не хватало еще, чтобы ее кремово-белая кожа покрылась вульгарным загаром, более присущим мужчинам и крестьянкам, с утра до ночи работающим в поле.
Кстати, о крестьянах. Деревня располагалась ближе, чем Моинар, и Лорисса жалела, что не взяла с собой ни монетки, потому что голод проснулся, как только она перестала чувствовать Кеннета в опасной близости от себя. Вряд ли у местных принято задаром кормить всех проезжающих мимо благородных господ, и без пары медяков в кармане нечего и думать о пропитании.
Колдунья объездила все окрестные поля, заглянула даже в ту рощицу, где они с Линн оставляли лошадей. Не побывала она только в деревне. Лориссу одолевало безумное любопытство: как живут эти люди, находящиеся под протекцией ее бывшего — хм, бывшего ли? — врага. Хотелось поговорить с ними, посмотреть, каков их достаток и состояние домов. Сомнительно, однако, что там она увидит нечто необычное. И Моинар, и окрестности отличались ухоженностью и опрятностью — в деревне, скорее всего, было так же. Все же она направила кобылу шагом в ту сторону, где виднелись соломенные и деревянные крыши и тянулся еле видный в голубом небе дымок печных труб.