Приключения барона Мюнхгаузена. Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями (Лагерлёф, Распе) - страница 8

В одном из тяжких боёв окружили меня со всех сторон турки. Несмотря на то что дрался я, как зверь, они взяли меня в плен и, что ещё хуже, — продали в рабство.

Работа моя в этом унизительном положении была не столь тяжела, сколь скучна. В мои обязанности входило каждое утро выгонять на пастбища пчёл турецкого султана, в течение дня стеречь их, а под вечер загонять в ульи. Однажды вечером, пересчитав пчёл, я заметил, что одной пчелы не хватает. Я пошёл искать её и вскоре увидел двух огромных медведей, а возле них мою пчёлку. Они, конечно же, хотели наброситься на неё и растерзать, чтобы полакомиться мёдом.

Из оружия, кроме серебряного топорика — отличительного знака всех работников и садовников султана, у меня с собой ничего не было.

Со всей злостью, кипевшей во мне в ту минуту, я размахнулся и запустил этим топориком в медведей, чтобы освободить маленькую пчёлку.

Медведи со страха убежали, и бедняжка пчела была освобождена.

А мой любимый топорик залетел… прямо на Луну. Да, именно так — на Луну! Ведь я в своём негодовании не смог рассчитать размаха своей могучей руки.

Мне было очень жаль топорика, и я захотел обязательно его вернуть. Но как это сделать? Где найти на земле такую высокую лестницу, чтобы добраться до самой Луны?

И тут я вспомнил о турецких бобах. Я как-то видел их в огороде. Это удивительное растение растёт прямо на глазах и порой вырастает до самого неба.

Я тут же посадил такой боб, и он в самом деле стал расти, расти и вскоре дорос до Луны. Он уцепился за один из её рогов, и я спокойно полез по нему вверх.

Благополучно добравшись до цели, я стал искать свой серебряный топорик. Трудно было найти его там, где все предметы блестят, как серебряные. Но, наконец, я всё же нашёл его в стогу соломы, несмотря на то что он глубоко зарылся в неё, и засунул его за пояс.

Уставший, добрёл я до лунного рога, за который зацепился бобовый стебель, чтобы спуститься на землю. Но — увы! — солнце успело его высушить, и нечего было даже надеяться сползти по нему вниз.

О нет! Ни за что! Я был в отчаянии. Неужели мне придётся навеки остаться здесь?

И тут я вспомнил про солому. Вернувшись к стогу, в котором нашёл свой топорик, я сплёл из соломы верёвку, прикрепил её к лунному рогу и стал спускаться вниз. Но верёвка оказалась короткой. До земли было ещё ой как далеко.

Тогда, правой рукой крепко взявшись за нижний конец верёвки, левой я вынул из-за пояса топорик, отрубил её верхний конец и привязал его к нижнему концу. Это дало мне возможность приблизиться к земле.