— Что это с ним? — спросил я Иуду, подойдя к вертухаю.
— Ничего плохого с ним не случится, — ответил пришелец. — Видишь? — он протянул руку и, сложив многосуставчатые ответвления в пучок, оставив торчащим только одно, указал им на зависшее над охранником прямо в воздухе маленькое устройство. — Твой собрат в трансе… его сознание подавлено. Временно. Как только мы уйдем, машина вернет его в прежнее состояние.
— Не брат он мне! — презрительно сказал я.
— Прошу прощения, — ответил пришелец, и пошел дальше по коридору, — возможно, это ошибка переводчика… — он потрогал рукой обруч, из которого звучал голос.
Я не ответил и продолжал идти следом за ним, пытаясь сообразить на ходу, что происходит и во что это я ввязался…
Мимо мелькали пустые камеры… «Мертвые коридоры»…
Мы дошли до конца длинного коридора, где была тяжелая железная дверь с небольшим окошком из бронированного стекла. Пришелец-Иуда коснулся рукой одной из клавиш на дверном пульте, щелкнул электрозамок и дверь послушно открылась.
— Идем! — он сделал вполне понятный приглашающий жест своей причудливой рукой и шагнул в следующее за дверью помещение.
Вслед за пришельцем я вышел из блока.
Это было что-то вроде дежурного поста — просторная комната между двумя тюремными блоками. Напротив двери, из которой мы вышли, я увидел такую же, запертую; слева и справа были еще двери, но уже не бронированные; лифт и рядом дверь с табличкой «лестница». В комнате было несколько, таких же очумелых охранников, «опекаемых» уже знакомыми «машинами» Иуды. Причем «машин» было всего, три на целую свору вертухаев. Все они пускали слюни и таращились — кто в пол, кто — в стену.
— А как же камеры? — спросил я моего спасителя.
— Они временно не работают, — ответил Иуда, направляясь к выходу на лестницу. — Идем! — добавил он, — открывая дверь. — Нам нужно на крышу…
— На крышу?..
— Да. Там мой транспорт. Нам стоит поспешить.
Ну, да, — сказал я себе, — конечно… пришелец с другой планеты… не пешком же он сюда пришел…
Мы вышли из блока и стали подниматься вверх по лестнице…
Раз в несколько дней… — не знаю, во сколько — в камерах, где меня держали, не было окон, так, что я не мог следить за сменой дня и ночи, а электрическое освещение не выключалось круглосуточно… — раз в несколько дней (или недель?) меня переводили из камеры в камеру. Мне накидывали на головогрудь непроницаемый полог из плотной ткани и заталкивали в тесную железную клетку на тележке. Клетку закатывали в лифт и несколько раз гоняли кабину вверх-вниз, так, чтобы я не мог определить — на котором из этажей двадцатиэтажной тюрьмы я нахожусь. Возможно, что меня возвращали на тот же этаж, в тот же блок, только в другую камеру… Все, что я мог видеть из-за решетки камерной двери, была выкрашенная в белый цвет коридорная стена напротив и небольшой участок серого пола. Все. Кроме меня и единственного охранника, во всем блоке никого не было.