— Да, но…
— Если это правда, если они его убили, значит отец преступил черту, значит он сделал что-то недозволенное…
— Например, что?
— В его власти было не так много, в отличие от хранителей, он не был способен путешествовать между эпохами, но на краткий миг остановить время, чтобы предотвратить столкновение машин или заставить человека пробежать по улице быстрее, чем обрушатся строительные леса — мог вполне, а это недопустимо. У Вселенной свои законы и не ему решать! Мне кажется, что это связано с тобой. Ты взялась из ниоткуда, ничего не помнишь? Это очень похоже на вмешательство духа времени…
— Нет, это не может быть правдой, — скорее для себя произнесла я. Не могла поверить в эту чепуху.
— Они уже забрали золотые часы, верно?
— Что?
— Часы с шестью золотыми символами на циферблате! Их нет. В них заключена сила, которой обладает дух. Власть над временем.
Боже мой… В этот момент меня прошиб холодный пот. Если хоть что-то из сказанного Кевином правда, то у меня серьезные неприятности. Ведь я украла часы. Мне необходимо было вернуться домой и проверить, на месте ли они.
В этот момент налетел сумасшедший порыв ветра, такой, что даже вода в лужах поднялась…
— Но тогда, выходит, Генри не сам умер, верно?
— Верно, Олли. Шестеро дали, и они же забрали, — вздохнул Кевин, заставляя меня снова повернуть к нему лицо и заключая его в свои ладони. — Но сделать с этим мы ничего не сможем. Прости, мне так жаль.
И хотя по моему лицу безостановочным потоком текла вода, я почувствовала, как по щекам побежали горячие слезы. Я порывисто прижалась к груди Кевина и всхлипнула. Не знаю почему, но после новости о часах, таких странных и непонятных, я поверила. Я всегда чувствовала, что они иные. Они были уж слишком загадочными, столь же необъяснимыми, сколь и шестеро. Пусть часы выглядели весьма обычно, они притягивали как магнитом. И шестеро тоже. Внезапно в небе над нашими головами полыхнула яркая-яркая вспышка, а землю сотряс раскат грома.
— Нам лучше войти внутрь, — шепнул мне в ухо Кевин. — Гроза совсем близко.
— Расскажи подробнее, как ты узнал, — вместо этого попросила я и щекой почувствовала его тяжелый вздох.
— Я проследил за ними. За Генри и одним из шестерых. Когда отец об этом узнал, он вышел из себя, обозвал меня олухом, рассказал все, о чем я еще не услышал, и выставил за порог. Он всегда до дрожи боялся шестерых. И так он пытался меня защитить. Да, находиться рядом с ним было опасно. Он старался оградить близких от шестерых, но мы всегда начинаем искать правду о них, верно, Олли?