— Я, право, и не знаю, за что браться, — говаривала она, — если вдруг совсем не будет заработка… Что же делают люди, у которых много детей? Один бог знает.
Мать жаловалась всегда только дедушке, который умел ее утешить. Когда же бывала дома бабушка, мать всегда молчала. Однажды мать при ней пожаловалась на бедность, и бабушка сказала:
— Теперь, выходит дело, мы вроде стали вам в тягость. Ты всегда при мне жалуешься на жизнь: мол, того не хватает, другого не хватает. Кто же думал, что на старости лет мы будем жить хуже нищих? Горек тот хлеб, которым тебя попрекают.
Бабушка расплакалась, мать — тоже.
Мать уверяла бабушку, что у нее и в мыслях ничего подобного не было, что она сама лучше есть не будет, чем станет попрекать другого. Дедушка, который все это слышал, потом ругал бабушку, говорил ей, что она хоть и много лет прожила, а ума все не нажила.
— А почему бы ей и не пожаловаться? — спрашивал дедушка, думая о матери. — Ведь это же правда. И кто же виноват, что так все у нас получается?
А мать дедушка потом все утешал: просил не расстраиваться, говорил, что бабушка уже становится странной, капризной; короче говоря, впадает в детство. Мать немного успокоилась и сказала:
— Слава богу, что живем хотя бы так. А как живут наши соседи? И без того жизнь трудна, а они ее делают еще труднее.
Бобеш вмешался в разговор:
— А что делает теперь в тюрьме пан Веймола?
— Не знаю.
— А он все еще сидит?
— Наверное, сидит.
— Иногда арестованные колют дрова, иногда работают в саду, — пояснил дедушка.
— А домой ему нельзя?
— Домой нельзя.
— И убежать он не может?
— Не получится.
— Ну, а если он работает в саду, можно перелезть через забор и убежать.
— Когда заключенные выходят из тюрьмы, около них всегда находится солдат-сторож. Он наблюдает за их работой и следит, чтобы они не сбежали.
— Так, значит, этот сторож тоже не может никуда отлучиться, как и узники, да?
— Да. Но у него бывают выходные.
— Дедушка, а почему Марушку ребята дразнят, что у нее арестован отец?
— Потому что они глупые.
— Правда, глупые. А ты думаешь, когда пан Веймола вернется из тюрьмы, он не будет больше ловить зайцев?
— Наверное, больше не будет.
— А если он опять будет?
— Тогда его снова арестуют.
— А ты не боишься, дедушка, что тебя тоже арестуют?
— За что же?
— А ты ведь тоже носишь палки из леса. Разве они наши?
— Ну, за это так не наказывают. Палки — это небольшой ущерб. Деревьев в лесу больше, чем зайцев. Если б у нас было побольше денег, я не ходил бы в лес за дровами.
— Хотя бы столько, сколько у отца Миладки, да?
— Да. За деньги нам и привезли бы дров и сложили бы их в сарае. Дров было бы сколько хочешь.