| Не преподнесла ли ее тебе дама под вуалью, с которой я встретил тебя в воскресенье около ворот Сент-Оноре? |
| "No, upon honor and by the faith of a gentleman, I bought it with the contents of my own purse," answered he whom they designated by the name Porthos. | - Нет, клянусь честью и даю слово дворянина, что и купил ее на собственные деньги, - ответил тот, кого называли Портосом. |
| "Yes; about in the same manner," said another Musketeer, "that I bought this new purse with what my mistress put into the old one." | - Да, - заметил один из мушкетеров, - купил точно так, как я - вот этот новый кошелек: на те самые деньги, которые моя возлюбленная положила мне в старый. |
| "It's true, though," said Porthos; "and the proof is that I paid twelve pistoles for it." | - Нет, право же, - возразил Портос, - и я могу засвидетельствовать, что заплатил за нее двенадцать пистолей. |
| The wonder was increased, though the doubt continued to exist. | Восторженные возгласы усилились, но сомнение оставалось. |
| "Is it not true, Aramis?" said Porthos, turning toward another Musketeer. | - Разве не правда, Арамис? - спросил Портос, обращаясь к другому мушкетеру. |
| This other Musketeer formed a perfect contrast to his interrogator, who had just designated him by the name of Aramis. | Этот мушкетер был прямой противоположностью тому, который обратился к нему, назвав его Арамисом. |
| He was a stout man, of about two- or three-and-twenty, with an open, ingenuous countenance, a black, mild eye, and cheeks rosy and downy as an autumn peach. | Это был молодой человек лет двадцати двух или двадцати трех, с простодушным и несколько слащавым выражением лица, с черными глазами и румянцем на щеках, покрытых, словно персик осенью, бархатистым пушком. |
| His delicate mustache marked a perfectly straight line upon his upper lip; he appeared to dread to lower his hands lest their veins should swell, and he pinched the tips of his ears from time to time to preserve their delicate pink transparency. | Тонкие усы безупречно правильной линией оттеняли верхнюю губу. Казалось, он избегал опустить руки из страха, что жилы на них могут вздуться. Время от времени он пощипывал мочки ушей, чтобы сохранить их нежную окраску и прозрачность. |
| Habitually he spoke little and slowly, bowed frequently, laughed without noise, showing his teeth, which were fine and of which, as the rest of his person, he appeared to take great care. | Г оворил он мало и медленно, часто раскланивался, смеялся бесшумно, обнажая красивые зубы, за которыми, как и за всей своей внешностью, по-видимому, тщательно ухаживал. |