— Калеб, что ты тут делаешь? — слышит он её чудесный, слегка сонный голос.
Облегчение накатывает волной слабости, заставляющей упасть на колени, потому что ноги больше не держат. Она спала, она всего лишь спала! Рядом раздаётся гуканье — переведя взгляд, Калеб видит, как его сын радостно улыбается ему своим беззубым ротиком, дрыгает ручками и ножками, разбрасывая укрывающие его цветы. Но глаза сына, цвета шоколада, большие и странно знакомые, слишком взрослые для такого крохи, удивительно серьёзно смотрят на него с улыбающегося личика.
Калеб протягивает руки, чтобы прикоснуться к сыну, но вдруг понимает, что склоняется над глубокой могилой, на дне которой стоят два открытых гроба, на которые начинает сыпаться земля. Словно не замечая этого, Пруденс и сын продолжают улыбаться Калебу, глядя при этом на него с удивительной серьёзностью.
— Нет! — кричит Калеб, кидаясь в могилу, чтобы спасти, вытащить дорогих ему людей, которых пытаются схоронить заживо. Но на пути у него встаёт толстое стекло, отгораживающее его от того, что происходит там, внизу. И Калеб бьётся о стекло, кидается на него всем телом, но не в состоянии пробить его, и может лишь бессильно наблюдать, как комья земли падают и падают в могилу, погребая под собой два гроба.
— Нет, — уже не кричит, а в отчаянии стонет Калеб. — Не надо! Не покидайте меня! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Тшш… Тише, тише, я здесь, с тобой, — слышит он тихий голос. Тёплые ладошки гладят его лицо, стирая текущие по щекам слёзы, мягкие губы нежно целуют лоб и веки. — Всё хорошо. Я здесь. Я тебя не брошу.
— Ты здесь! — Калеб крепко прижимает к себе хрупкое женское тело. Он пытается рассмотреть ту, что находится в его объятиях, живую, тёплую, родную, но вокруг темно, и всё, что ему удаётся увидеть — это большие глаза цвета шоколада, пристально вглядывающиеся в его лицо. — Ты со мной! Моя, моя! Не уходи!
— Нет-нет, я не уйду! Всё хорошо, успокойся, всё хорошо. Это просто сон.
Да, это сон. Но пусть это сон — Калеб не хочет просыпаться. Он крепче прижимает к себе изящное тело и начинает покрывать поцелуями лицо, везде, где может дотянуться. Тонкие пальчики сначала нерешительно, потом всё смелее порхают по его лицу. В какой-то момент губы Калеба натыкаются на её губы и уже больше не хотят отпускать свою находку. Он целует их, сначала нежно, потом — более страстно. Мелькает удивление — ответная реакция слишком робкая, неуверенная, почему? Он напугал её? Калеб чуть убавляет пыл — он не хочет её пугать, только не сейчас, когда в его руках та, что для него дороже жизни. И, понемногу, её ответные поцелуи становятся смелее, нежный язычок начинает повторять его движения, борясь с его языком. Он слышит лёгкий стон и совершенно теряет голову.