Но сейчас мы молчали. Только мой брат, который шел впереди со свободными руками, отсчитывал: «Ать-два, левой-правой!» – чтобы мы не сбились с ритма.
Пока братья делали полтора шага, я делал два. Я думал о том, что купленная нами яхта не такая уж большая и что это даже не совсем яхта. И я высказал это свое мнение вслух.
Все братья впереди, сзади и сбоку от меня вдруг сбились с ритма. Передний брат зачем-то трижды подряд сказал «левой-левой», а потом несколько раз «правой-правой». Он поднял руки вверх и обернулся к нам. Яхта плавно опустилась на землю, качнулась туда-сюда, точно на волнах, а потом сразу с шести пар губ сорвался стон, и все замерло.
– Ты хоть понимаешь, что говоришь? – спросил брат. – Да будь эта яхта человеком… он бы на тебя смертельно обиделся. Ты это понимаешь? Ты хоть понимаешь, что́ мы получили в обмен на наши деньги? «Оптимиста»[4] с килем, с парусом и со всеми делами. Понимаешь ли ты, сколько бы он стоил, будь он новым, такой вот «Оптимист» с килем, и парусом, и всеми делами?
– «Не такая уж большая», – передразнил меня другой брат.
– «Не совсем яхта», – передразнил третий.
– Пф-ф-ф, – фыркнули они все вместе, давая понять, что мне еще многому надо учиться, очень-очень многому, всему на свете.
Но я остался при своем мнении. Оттого, что у лодки есть имя, более солидной она не стала. «Оптимист» с килем, и парусом, и всеми делами – это все равно обыкновенная никудышная лодка, пусть даже она называется «Оптимист».
Но вслух я всего этого не сказал. Только спросил, кто сядет в «Оптимиста» первым, потому что подумал, что больше одного человека в него не поместится.
– Тот, кто старше всех, разумеется, – сказал мой брат.
– А еще спроси, кто сядет в нее последним, – сказал другой брат, кивая в мою сторону.
Все расхохотались, громко, как морские волки, и принялись хлопать друг друга по плечам.
– Ладно, – сказал мой брат, который вот уже час как решил стать китобоем. – Пошли дальше. Хватит оглядываться. Дорога к каналу длинная и прямая; вперед, только вперед!
Братья дружно закивали, и я заметил, что лица у них стали еще радостнее. Они прямо светились счастьем. Ведь они – владельцы судна, на котором пройдут семь морей и, может, даже откроют восьмое.
Я взялся за ту часть лодки, за которую заплатил свои собственные деньги, и вместе с остальными понес их мечту дальше. Все время, пока мы шли вперед и только вперед, я молчал. Держал рот на замке. А братья всю дорогу пели в такт шагам. Они пели «ать-два, левой-правой» и продолжали петь, пока спускали лодку на воду и любовались, как она покачивается на воде, с килем и всеми делами.