ДЖЕННИ: Да ладно, не завидуй. Ты тоже хорошенький. Ну, подумаешь, не барон. Не волнуйся, как выйду за него замуж, и тебе кого-нибудь подберем.
ФРАНЦ: О, великодушная королевна, мне остается лишь припасть устами к вашим белоснежным ногам и возблагодарить господа за милость его в вас проявленную.
ДЖЕННИ: Ну, хватит! Мне же обидно!
Так, необходим более тщательный подбор слов.
ФРАНЦ: Дженни… ты охрененно здоровская.
Попал.
Радость скрасила черты…
ДЖЕННИ: Правда?
…истинно женским свечением.
ФРАНЦ: Прям как твои блины. Сирена.
Крохотное мгновение счастья
у поверхностного
и беспечального
существа
тоже может
улучшать аппетит.
ГЕРБЕРТ: Оберштурмфюрер! Вы? В таком легкомысленном месте?
Миниатюрный,
исключительно
уютный
день.
С игристым чувством приятности,
застрявшим где-то в груди.
ФРАНЦ: Герберт!
Сверкающий холл был трижды сверкающим холлом.
Трижды бархатный бархат,
трижды мраморная подделка под мрамор
и трижды возбужденная приглаженная толпа,
жадная до развлечений.
Обнять брата
и встать под мохнатой,
разлапистой пальмой.
Общением наслаждаясь молча,
с редкими,
незначительными
словами.
ГЕРБЕРТ: По тебе И тоскует.
ФРАНЦ: Хорошая девочка.
Пауза.
ФРАНЦ: Я её не забыл. Я работал.
ГЕРБЕРТ: Когда в генералы?
ФРАНЦ: Брось.
ГЕРБЕРТ: Ты не рад повышению?
ФРАНЦ: Мелочь.
ГЕРБЕРТ: О, да тут все серьезно, господин Вертфоллен?
ФРАНЦ: Отставить разговоры. Расскажи лучше, что Штази? Как ты? Как Вена? Как твои… собрания поживают?
ГЕРБЕРТ: Печально, ты же на них не бываешь.
ФРАНЦ: Чтоб твоя азиатка меня до инфаркта довела?
ГЕРБЕРТ: Так у меня новые жемчужины в коллекции, с самого острова Пасхи.
ФРАНЦ: Ого, и что же эти твои жемчужины умеют?
ГЕРБЕРТ: Ну, словами не передать, приходи – узнаешь.
ФРАНЦ: Ты, змей-искуситель! Я, понимаешь, только встал на путь…
ГЕРБЕРТ: Вертфоллен, ты в СС работаешь или в Ватикане?
ФРАНЦ: Герберт, если б я работал в Ватикане…
ГЕРБЕРТ: На моей улице был бы праздник.
ФРАНЦ: Так, хватит. Что ты вообще тут делаешь?
ГЕРБЕРТ: Что я тут делаю? Известно – жизнь прожигаю. Вкусно ужинаю под извивающихся девочек лучшего кабаре в Берлине, а ты, новоиспеченный праведник, тебя что сюда занесло?
ФРАНЦ: Любопытство. Мне обещали «невидану зверушку», но появляются у меня смутные подозрения, что в природе её все-таки нет. Видишь ли, тот попугайчик, с которым я живу, прожужжал мне все уши неким сказочным принцем, что каждый день ей делает предложение, по гланды влюблен, но не спит, терпит, ангел, до свадьбы. Хотя в последнем пункте я с ним согласен, если даже треть того, о чем она мне плачется, поедая мой шоколад, окажется правдой, то там была добрая половина Вермахта. В конце концов, при ее пустоголовости, это просто опасно для здоровья.