ФРАНЦ: Или право имею. Но, на мой взгляд, это провальная книга русского писателя. Убедившись, что заходить с берега в воду практически невозможно без должного уровня стресса, то есть даже в сагах никто не прыгает во фьорды от невероятного счастья, я решил, что мне толпу врагов заменит веревка.
ФРАУ ХИРШ: Вы решили, канат спасет вас от судорог?
ФРАНЦ: От выбора, уважаемая. Когда стоишь в ледяной воде по колено, у тебя всегда есть соблазн и возможность выйти. Если ты находишься под ледяной водой в четырех метрах от берега, то выбора превозмочь судорогу или сдаться, у тебя уже нет. Господин полковник, я очень четко осознаю, что с момента принесения присяги моя жизнь будет принадлежать только фюреру и рейху, но ведь и жизнь Парцифаля принадлежала королю Артуру, и его поиски Святого Грааля, уверен, многими из его окружения расценивались как безумие. А потом, господин полковник, я глубоко убежден, что герой – герой, не потому что он убил дракона, а он убил дракона, потому что он – герой. Никто не знает, когда случается сознательный выбор в сторону нечеловеческого. Убийство хоть полчищ чудищ происходит ведь вовсе не в чащах, а каким-нибудь скучным днем при переходе невинной речушки вброд. Переходе, о котором завтра не вспомнит и сам герой.
ШТАНДАРТЕНФЮРЕР: Спасибо, господин Вертфоллен, за лекцию, но…
ГЕНЕРАЛ: Простите…
Впервые подал он голос.
ГЕНЕРАЛ: Что же такого нечеловеческого вы испытали?
ФРАНЦ: Ничего.
ГЕНЕРАЛ: Страх?
ФРАНЦ: Нет, мой фюрер. То чувство в моем позвоночнике, что было, когда я в полете отпускал канат, страхом как-то не назовешь. Всплыть было крайне тяжело, плыть еще тяжелее и, надо сказать, оно мне совсем не удавалось, пока…
ГЕНЕРАЛ: Пожалуйста, я весь – внимание.
ФРАНЦ: Пока я не заставил себя лечь на воду.
ГЕНЕРАЛ: Вы перестали плыть?
ФРАНЦ: Я перестал пытаться. Если и было что-то нечеловеческое, то это оно. Смерть – наиживительнейший источник.
ГЕНЕРАЛ: Ваше высшее образование связано с философией.
Чёрт!
ФРАНЦ: Так точно, мой фюрер. Но мне не удалось закончить обучение.
ГЕНЕРАЛ: Где?
ФРАНЦ: В Кембридже.
ГЕНЕРАЛ: Почему, позвольте полюбопытствовать.
ФРАНЦ: Из-за разногласий с администрацией университета.
ГЕНЕРАЛ: В моральном аспекте?
ФРАНЦ: В экзистенциальном.
А за окном играли в футбол.
Невидно, конечно, а слышно.
Обычнейшая игра,
но в апреле…
Неужели всё-таки исключат?
ФРАНЦ: Я ведь выплыл, мой фюрер. Я сам выплыл из реки. А бронхит начался лишь через неделю. Может я его вообще позже подхватил, в кинозале, например, в библиотеке, на сквозняке, да мало ли где подхватывают бронхит. Позвольте еще небольшую искренность, если бы не болтливость провинциальных, скучающих гимназисток, так вам бы и не пришлось тревожиться, проделывая весь этот путь из Берлина.